– Я и про воду могу, – старик привстал с места и взял трясущейся рукой у Старухи записную книжку.

– Только имей в виду, это дороже! На тысячу! – Старуха окончательно разгрызла конфету.

– Да давайте уже! – Мужчина представил, как эта Старуха выйдет от него с двумя тысячами в кармане и пойдет на рынок хвастаться, как развела очередного лоха.

Старик встал с дивана и, сощурившись, начал читать из записной книжки. Из его рта вылетали странные звуки, которые никак не складывались в слова. Больше было похоже, что перед ним выживший из ума человек, которого приспособила для заработка алчная карга. Она и не жена ему вовсе, наверно.

– Че там было? – Старик уставился на Мужчину.

– Хочет, чтобы никто не умирал! – Старуха прокричала ему, будто бы он оглох.

– И чтобы из крана пошла вода, – Мужчина говорил без энтузиазма. Он почему-то не мог остановить это представление и выгнать этих артистов.

Старик читал из книжки без выражения, под конец даже не стараясь договаривать придуманные слова. Мужчина смотрел то на Старика, то на часы, выжидая подходящий момент, когда можно будет попросить гостей уйти.

– Готово! – Старик захлопнул книжицу и побрел в коридор натягивать ботинки.

– Итого две тысячи! – Старуха указала на подлокотник кресла. – Из рук в руки не беру, примета плохая!

– Тысяча! Больше нет.

Старуха зыркнула на него, вытолкнула деда на площадку и хлопнула дверью. Мужчина с облегчением закрыл дверь на оба замка. На всякий случай проверил, не пропало ли что в квартире. Все лежало на местах. Он покрутил ручку крана – воды не было.

У «Парка крыс» был размещен короткий тоннель, достаточно большой для прохода одной крысы. В конце тоннеля крысы могли пить жидкость из двух дозаторов, которые автоматически засчитывали количество потребленных капель. Одно дозирующее устройство содержало раствор морфина, другое чистую водопроводную воду.

Растворенный морфин имеет горький для людей вкус и, судя по повадкам животных, вызывает ту же вкусовую реакцию у крыс, так как грызуны потрясывают головой и отказываются пить горькую воду. Поскольку крысы любят сахар, исследователи использовали пристрастие крыс к сладкому в «эксперименте соблазна». Они решили проверить, может ли подслащенная вода побудить крыс к повышенному потреблению морфина. В «эксперименте соблазна» участвовало четыре группы крыс. Группа CC изолировалась после отсаживания от матери в возрасте 22 дней, крыс помещали в лабораторные клетки и держали там до возраста 80 дней, ровно до момента окончания эксперимента. Группа PP была помещена на то же время в «Парк крыс». Группа CP была переведена в возрасте 65 дней из лабораторных клеток в «Парк крыс». Группу PC, наоборот, перевели из «Парка крыс» в лабораторные боксы соответственно.

Крысы, поселенные в лабораторные клетки (группы CC и PC), активно употребляли еле подслащенную воду с морфином. Во время эксперимента самцы, живущие в ящиках Скиннера, потребляли наркотик в 19 раз больше, чем самцы, проживающие в «Парке крыс». Несмотря на высокое содержание сахара в воде с морфином, крысы из «Парка крыс» в большинстве случаев отказывались ее пить. Грызуны пробовали воду, причем самки делали это чаще самцов, но в итоге предпочитали чистую воду.

Зверь держал пистолет наготове. Витрина универмага выходила на развилку дорог. Он смотрел в окно, аккуратно отодвинув тюль. Со стороны села не было ни единой души. Зверь знал – кто-то обязательно появится! В самый неподходящий момент, но появится. Глаза слипались, теплый свет единственного фонаря на развилке заканчивался у обочин с борщевиком. Ветер мягко раскачивал растения. Пару раз казалось, что кто-то крадется сквозь заросли и вот-вот выскочит на дорогу. Он поднимал пистолет и целился через толстое стекло витрины. За спиной иногда что-то падало, Зверь вздрагивал, мышцы тела напрягались до предела и превращались в натянутую струну.

Высокая блондинка сгребала рукой с полок и засовывала в холщовый мешок консервы, сигареты и крупу. Она каждый раз приседала и закрывала голову руками, когда Зверь резко дергался и прислонял ствол пистолета к стеклу. В этот раз она должна забрать все подчистую.

Блондинка ключом открыла заднюю дверь, и они вместе вышли к машине. Зверь махнул пистолетом, делая жест, приглашающий положить мешок на капот. Волосы были взъерошены, он ходил взад-вперед, наблюдая, как Блондинка медленно кладет мешок на капот. Девушка попятилась, наблюдая, как Зверь перебирает содержимое. В мешке ничего ценного не оказалось. Зверь швырнул банкой сгущенки в лицо и угодил в щеку.

– Сука, даже не смей закатывать истерику! Что это за говно? Ты говорила – мясо есть!

Девушка лежала на земле, закрывая лицо руками. Зверь взял мешок и швырнул его в багажник. Он открыл пассажирскую дверь и смотрел на Блондинку. Девушка встала, по ее заплаканному лицу была размазана тушь. Она подошла к машине и стряхнула грязь. Зверь отвесил ей со всей дури шлепок по правой ягодице, и она села в машину.

Извилистая дорога вела в обход села. Зверь думал, как завтра охранники обнаружат пропажу, найдут какую-то мелочь, которую оставила эта дура. Представлял, как утром постучит отряд добровольцев в его дверь и уведет его в изолятор. Ему всегда казалось, что в отряде есть специальные сотрудники, которые могут взять след даже по оставленной пуговице на месте преступления. Как в разных детективах, которые раньше крутили по телику. Добыча была бесполезна – за три пачки макарон и сгущенку могут дать разве что по морде. Перекупы подумают, что это развод или подстава какая, пристрелят прямо там. С таким не шутят.