Люди, как правило, — странные и противоречивые существа. Следовало привыкнуть к тому, что их внешний вид не всегда соответствует их способностям. В частности, русский фантаст Молниев не производил впечатления умного человека. Мозес внимательно рассматривал этого литератора средних лет, сутулого, рыхлого, с небольшим животиком, выдающего в нем любителя пива и кабинетного работника, и с каждой минутой все меньше верил, что общение с ним может быть полезным. Неприглядный образ фантаста дополняли дешевые очки и свитер с оленями. Но нельзя было отрицать, что он мог уловить своим внутренним чутьем фантаста что-то необычное, раз бросил свою семью и ухоженную квартиру в Петербурге и перебрался в далекую деревню на постоянное место жительство. Нельзя было исключать, что этот человек действительно чувствует больше, чем говорит и понимает. Среди творческих людей такие особи время от времени встречаются.

Молниев поздоровался и сразу перешел к делу — заговорил неожиданно приятным баритоном. Он не сумел сообразить, что его пригласили, чтобы допросить. Для него приблудный американец был еще одним источником информации, только и всего.

— Удалось ли вам найти какие-нибудь отличия нашей Зоны от проявлений «хармонтского феномена»? — спросил Молниев.

— Нет, — честно признался Мозес.

— Я так и знал.

— Что еще вы знаете?

— Я побывал в Зоне. Один раз.

— Интересно. Расскажите подробнее. Вы ведь попали в особняк промышленника Васечкина по своей воле, без его разрешения?

Молниев растерялся. Ему не понравилось, что кто-то раскрыл его сокровенный секрет. Он хотел сначала напустить тумана и загадочности, поработать с намеками, как привык это делать в своих книгах. И то, что его замысел разгадали, обидело его, поскольку нарушило придуманную композицию разговора с американцем, которой он собирался придерживаться.

— Как вы догадались? Я никому не рассказывал о своем приключении.

— Есть события, которые очень трудно скрыть. Тем более, что с вами не произошло ничего необычного. И в Хармонте есть персонажи, организм которых позволяет совершать персональные проникновения. Я разговаривал с ними, допросил их, поэтому примерно представляю, что произошло. Сейчас поговорю с вами. Однако сомневаюсь, что услышу что-то новое. Попробуйте удивить меня.

— Я не помню, как это произошло.

— Очень плохо, — резко сказал Мозес. — Постарайтесь вспомнить. Это очень важно.

— Мне бы и самому хотелось. Хороший эпизод получился бы для новой книги. Но не складывается. Все как в тумане. Не могу сосредоточиться.

Мозес подошел к сидящему Молниеву и положил руку тому на голову. В пальцы его словно воткнулись тысячи маленьких иголок — это был хороший знак. Другой рукой он достал из кармана странный предмет, напоминающий губку.

— Успокойтесь. Сейчас у вас все получится. Вам следует расслабиться и не думать о глупостях, которые могут помешать сосредоточиться.

— Каких глупостях? — спросил Молниев и заснул.

— Что с ним? Ему плохо? Он умер? — с ужасом спросил Мазин.

— Вовсе нет. Не беспокойтесь. Его здоровью ничего не угрожает. Наоборот, его сознание раскрывается. Он видит мир по-другому, не так как вы, мистер Мазин. И это то, что нам нужно.

Прошло десять минут, Молниев вздрогнул (это больше было похоже на судорогу) и открыл глаза.

— Что со мной? — спросил он.

— Александр Владимирович, вы крепко спали, — сказал Мазин. — А сейчас проснулись.

Молниев держал в руках «пустышку».

— Зачем вы всунули мне в руки эту штуку?

Мозес отобрал от него «пустышку» и внимательно осмотрел ее. Вроде бы, русский артефакт ничем не отличался от хармонтского. Рассогласования потоков не произошло. Это была хорошая весть.

— Послушайте, Молниев, я отвечу на ваши вопросы, но сначала хотелось бы узнать, как вы провели последние десять минут?

Молниев уже пришел в себя, ему и самому хотелось рассказать о чудесном путешествии, которое он совершил. О таких событиях интересно читать в фантастических книжках, но переживать их в реальности нравится далеко не всем. Молниев был доволен. И теперь ему хотелось поделиться своими воспоминаниями, чтобы не забыть их. Он словно писал фантастическую повесть.

— Я закрыл глаза. Но оказалось, что это не мешает мне прекрасно видеть. Какая-то непонятная сила наполнила мой организм. Как будто каждая моя клеточка получала энергию извне. Это было непонятно и страшно, но очень приятно. Я сознавал, что смогу использовать эту чужую энергию только на благое дело. Никто не отдавал приказа, но и так было понятно, что мне надлежит сделать дальше. Я встал и пошел в дальний угол кабинета. Рядом с сейфом обнаружилась неказистая дверь.