Как объединить в рамках одной теории такие разные свойства, я не знал. Попытался, конечно, сформулировать подходящее объяснение, рассматривая Посещение как естественный процесс в многомерном мире, но ничего разумного не придумал.

Скорее наоборот, «ходячих мертвецов» легче всего было объяснить, согласившись с тем, что Посещение все-таки связано с пришельцами из четвертого измерения. Предположим, что их корабль был оснащен медицинским устройством для регенерации пострадавших в авариях членов экипажа. Устройство забыли выключить, и оно занялось спасением отрезанных конечностей сталкеров. Если бы трехмерные существа взялись восстанавливать пострадавшее двумерное существо, у них бы получилось что-то подобное фотографии, которую признать живой невозможно. Вот и четырехмерные пришельцы были бы вынуждены довольствоваться столь же невразумительным и печальным результатом.

Пришлось согласиться с тем, что пока я не придумаю подходящую теорию естественного появления «ходячих мертвецов», мне придется считать Посещение контактом с чужой цивилизацией.

В понедельник утром мое одиночество было нарушено. Перед закрытой дверью в мой кабинет, прислонившись к стенке, стоял стройный красивый парень с сильными руками и неожиданно жестким взглядом. Подумал, что он ошибся кабинетом, но ему был нужен именно я.

— Здравствуйте, мистер Панов, — сказал парень. — Вы точны. Всегда уважал пунктуальных людей. У меня такой пунктик. Наверное, я очень легкомысленный человек, но считаю, что пунктуальным людям можно доверять.

— Кто вы? — спросил я.

— Я — Рэдрик Шухарт, ваш новый лаборант.

— Разве мне положен лаборант?

— Это вопрос не ко мне. Сказали, что буду работать с русским, значит, так тому и быть.

— Но я теоретик.

— И что с того? Перенести что-нибудь или посуду помыть — работа для честного человека всегда найдется. Это я про себя.

— Не могу придумать, что бы вам поручить. Посидите пока в кресле для гостей. А я потом спрошу у доктора Пильмана, как мне следует вас использовать.

— А меня не старина Пильман прислал.

— А кто?

— Питер Мозес.

— Вот как? Может быть, он намекнул, зачем вы мне можете понадобиться?

— Сказал. Я должен вам, мистер Панов, из Зоны хабар таскать. По вашему заказу. Если, конечно, возникнет такая необходимость. У меня это хорошо получается.

— Сталкер, что ли?

— Вовсе нет. Я в их профсоюз не вступал. Спасибо, не надо. Одиночка.

— Понимаю. Талантливый индивидуалист. Впрочем, это не мое дело. Давайте так договоримся, если мне что-нибудь понадобится, я попрошу мне помочь. Хорошо? А пока свободны, сидеть рядом со мной не обязательно. Передавайте привет, мистеру Мозесу.

— Меня всегда можно найти в «Боржче», мистер Панов.

— Зови меня просто Кириллом, от твоего «мистера» у меня развивается комплекс неполноценности.

— Заметано. Я же говорил, что пунктуальным людям можно доверять. Мы с тобой, Кирилл, сработаемся. Для тебя я просто Рэд.

— Скажи мне, Рэд, почему Питер Мозес проявляет ко мне такое внимание? Кто он такой?

— Есть вещи, о которых лучше не знать. У ученых ведь есть вопросы, которые боязно задавать?

— Не должно быть.

— Но они есть.

— Если я хочу задать вопрос, то делаю это.

— Похвально, — сказал Шухарт. — Но опасно. Можно перейти черту и влопаться в неприятную историю.

— Неужели задавать вопросы намного опаснее, чем путешествовать по Зоне?

— Зона — это моя работа. Там выживает только тот, кто умеет рисковать.

— Наука — это моя работа. Когда я задаю вопрос, то о риске не думаю. Надо спешить задать вопрос первым, чтобы меня не опередили.

— Звучит разумно.

— Знаешь, Рэд, мне кажется, что мы подружимся.

— У меня нет друзей. Но если ты, Кирилл, станешь первым, я возражать не буду.

— Все в наших силах.

Было в моем новом лаборанте Рэдрике Шухарте что-то притягательное. Мне показалось, что и я ему понравился. Иногда между суровыми мужчинами возникает, если не дружба, то не поддающееся объяснению доверие. А то, что мы оба — суровые мужчины, очевидно. Я — нелюдимый теоретик, далекий от светской жизни и популярных человеческих развлечений. Мое привычное место — за письменным столом и компьютером. И Шухарт явный мизантроп, волк-одиночка, который органически не способен к коллективному труду. Для него идеальная работа — попасть в группу из двух человек. Вторым должен быть начальник, который бы его устраивал.