И когда по истечению времени, архивариус отворил дверь, я увидела, что все домочадцы, во главе с Лэкманом собрались, чтобы узнать мои результаты.

— Поздравляю, теперь к этой юной особе вы можете обращаться не иначе, как «керра Лисса».

Ролла радостно взвизгнула, а Сения и принялась расцеловывать мое лицо своими сухими губами. Здоровяк Малкин заключил меня в объятья, оторвав от пола. И даже Араш и Девин со своей супругой рассыпались в поздравлениях. Старый лорд лишь довольно кивнул, улыбаясь уголками губ.

— Что ж Лисса, с завтрашнего дня ты можешь приступать к обязанностям управляющей этого поместья, — с этими словами он передал мне связку ключей от всех комнат в доме и увесистую книгу учета.

— Но сейчас, нам нужно это отпраздновать! — радостно сказала Сения, уводя меня на кухню, где нас уже ждал ароматный ужин. К которому лорд не присоединился. Но меня это не огорчало.

Сложно описать ту бурю радостных эмоций, охватившую меня в тот момент. Казалось, мое сердце наполнилось такими чувствами впервые и просто не знало, как с этим справиться. Я была счастлива и горда собой. Наконец-то я чего-то добилась! Я наконец-то чувствовала себя на своем месте.

…………………………………………………………..

— Лорд Лэкман скончался, — объявила Сения, спустя неделю после моего назначения. Ее лицо было бледным, а руки дрожали, — вчера вечером он лег спать и не проснулся.

На меня словно вылили ушат ледяной воды. Как умер?

— Но еще вчера он выглядел совсем здоровым! — удивилась Ролла.

— Почему умер? Что случилось? — это был тот редкий случай, когда Малкин не смог по привычке отмолчаться.

— Врачи выясняют обстоятельства, но не стоит забывать, что лорд Лэкман был… немолодым мужчиной.

— И что же теперь будет с нами? Мне еще три года до совершеннолетия! Я не хочу обратно в приют! — жалобно проблеяла Ролла.

— Он, кончено был противным старикашкой, но кто же теперь будет выплачивать наше жалование? — подал голос Араш.

Все на перебой принялись обсуждать дальнейшую судьбу поместья, но для меня их голоса были едва различимы.

— Лисса, ты в порядке? Лисса? — услышала я, но не смогла ответить. Слова будто застряли комом в горле, но говорить мне, если честно не хотелось.

Старый Лэкман не был хороши человеком. Он был жадным и ворчливым. Он много пил и плохо обращался со своими крестьянами. И слово доброго никому не сказал. А уж как он обошелся со своей дочерью! Да, он определенно был плохим человеком. Почему тогда мне так грустно?

За последующие три дня, Сения умудрилась организовать более-менее достойные похороны, а я за это время не проронила ни слова. Однако, я успела послать письмо в дом Холлайс, предупредив родственников лорда Лэкмана о его кончине, в том числе и его дочь, приглашая их на прощальную церемонию. Но, судя по тому, что в тот день они так и не объявились, они, очевидно, решили не принимать мое приглашение.

Да уж, друзей у старого лорда было немного. На церемонии собралась вся прислуга, несколько крестьян из селения, врач, законник и пара Бьорнградских надзирателей, пришедших проследить, за чтением завещания и исполнением последней воли усопшего. Но мы их встретили, как стервятников, ждущих своего часа.

После того, как дочь нашего лендлорда отреклась от него, наследников у него не осталось. А значит все имение переходило в собственность королевства. Что же будет с нами никто не знал. Это владение могли передарить другому высокородному землевладельцу. И тогда наши услуги были бы ему незаменимы. А могли и снести дом и применить эти территории для совсем других, неведомых нам, политических целей. Однако Ролла, уже собрала свои скудные пожитки, готовясь к худшему.

После погребальной церемонии на фамильном кладбище Лэкманов, позади селения, мы возвратились в дом, чтобы услышать то, ради чего здесь все собрались. Но мне были совершенно безразличны взволнованные взгляды моих коллег, непроницаемые лицо надзирателей и монотонный голос законника, читавшего завещания. Ровно до одной фразы:

— … сим завещанием я предписываю этот дом и все земельные угодья оставить мой младшей дочери, керре Лиссанне Лэкман, — громко произнес законник, поправляя свои очки половинки.

Я не сразу осознала происходящее. Но, поймав на себе пораженные и даже, разозленные взгляды окружающих, мой мозг начал просыпаться от трехдневной спячки и шевелить своими извилинами.

— Здесь какая-то ошибка! — возмутился один из надзирателей, — у нас уже есть приказ о том, как распорядится с владениями Лэкман. У лорда никак не может быть еще одной дочери!

— Простите, господа, но ошибки быть не может, — ответил законник, — год назад лорд Лэкман подписал бумаги, в которых признал незаконнорождённую Лиссанну своей дочерью. И сделал ее полноправной наследницей.