Последние полгода Надя не сильно расстраивалась, со Светой было весело. Вместе они как-то умудрялись сводить концы с концами, писали статьи для сайтов, участвовали в опросах за деньги или за продукты, раздавали листовки, собирали стеклянные бутылки и металл, иногда убирали улицы для муниципалитета. Работа на муниципалитет была самой прибыльной, за ней приходилось побегать. Но приближалось лето, и Наде было грустно, что Света займется огородом, и тогда придется продолжить поиск работы уже в одиночестве.

– Слушай, мне тут посоветовали одно агентство, вроде как совместное, российско-немецкое. Говорят, платят очень хорошо, ну просто очень, – сказала Света по дороге в кассу.

– А что за работу предлагают?

– Непонятно, но платят много. У тебя на сегодня какие планы?

– Да особо никаких. Полазить по интернету в поисках вакансий, если электричество не отключат, прогуляться по солнышку.

– Так поедем в Москву, посмотрим, что там за агентство такое. Вместе веселее будет!

– Конечно, поехали – вдруг что-то стоящее окажется. Давай через час встретимся на остановке?

– Хорошо, я как раз своих козлят успею завтраком накормить.

Сахара в магазине не оказалось, зато молока хватило на всю очередь, благо выдавали по бутылке в руки. Наде со Светой удалось купить еще по бутылочке питьевого йогурта с клубникой. «Штука вкусная, да дорогая. Но когда еще выпадет случай попасть в начало очереди и купить йогурт. А деньги – вещь наживная, может, повезет, и найдем сегодня хорошую работу», – думала Надя, выходя из магазина.

Затоварившись молоком, йогуртом и хлебом, Света побежала кормить детей, а Надя остановилась на краю дороги, чтобы еще раз порадоваться солнышку и такому удачному дню.

– Боже мой, Наденька, ты уже видела? – тетя Клава бесцеремонно схватила Надю за локоть. На самом деле тетя Клава вовсе не была родственницей Наде, как и всем остальным жителям в доме, но это ни капли не мешало ей затевать разговоры и давать советы при каждом удобном и неудобном случае.

– Что-то случилось, тетя Клава?

– Такое горе! Ведь совсем молодая, еще жить и жить! Такая нелепая смерть!

– Да что случилось-то?

– Девушку мертвую нашли – опять труп в кровавом пруду.

Надя жила в Домодедове. Есть такой маленький город около Москвы. Раньше рядом с ним был большой пассажирский аэропорт с одноименным названием. Его разбомбили в первую очередь. Слава богу, что Надин район располагался на некотором отдалении, причем не только от аэропорта, но и от основной части города. Это помогло домам сохраниться без потерь. Многие районы пострадали намного сильнее, и, хотя с окончания Третьей мировой войны прошло уже десять лет, дома так и остались стоять невосстановленными.

Пятьдесят высоток так называемого Нового Домодедова построили практически посреди чистого поля. С двух сторон располагались деревни, за ними – лес, с третьей стороны – выезд на федеральную трассу, а позади – поле. Изначально планировалось провести дорогу через это поле и соединить район с городом, но деньги на дорогу закончились еще до начала ее строительства. Обычное дело. Проезжая часть так и не появилась, оставила след только в проекте.

Поле же в голодные времена сослужило людям добрую службу. На нем работящие жители обустроили огороды. Не обошлось, конечно, без разборок и несчастных случаев – и тогда, когда делили землю, и потом, когда у любителей общенародного добра возникало желание присвоить плоды чужого труда. Поле было давно поделено, и люди искренне считали землю своей, хотя официально она им не принадлежала.

Свободной территории было достаточно, но ее быстро разобрали. Осталась нетронутой только одна часть, крайне неудачная для сельского хозяйства. Она располагалась прямо между высотками, так что каждый сантиметр земли просматривался из окон.

Когда-то здесь планировали построить ту самую дорогу и большой торговый центр, но этого не случилось, и осталась голая земля. Через поле проходила одна асфальтовая дорожка и много мелких тропинок, которыми пользовались жители южных домов.

Тут тоже имелись свои странности. Дело в том, что на южной стороне не было остановок транспорта, магазинов, детских садов и школы. Одиноко стояли пять высоток, и больше ничего. Вся цивилизация сгрудилась на другой стороне, вот и ходили люди по этим дорожкам туда-сюда. Все поле было испещрено тропами, огибающими ямы, бугры, лужи и редкие деревья.

На краю этого поля был пруд. Летом небольшой, от силы около двадцати квадратных метров. Но весной, особенно после снежной зимы, он широко растекался, занимал половину поля и получался залив в форме серпа. Понятно, почему на этот кусок никто не претендовал. Так и оставался он свободным, пока не поселился в районе один работящий мужик с женой и сыном лет шестнадцати.