– Может, тебе нужна помощь? Если что, зови.

Я даже не стала благодарить, просто кивнула. Когда за сестрой закрылась дверь, я вздохнула с облегчением. Нет, возвращение домой меня не радовало, я сделала правильный выбор, уехав из дома.

– Что значит ты идёшь на бал с Донатом Лерцем? – растерянно спросила мама.

– Разве Абигейл с Вилем тебе не сказали? – невинно спросила я.

– А при чём тут они? – не поняла мама.

– Потому что они знали.

– Нет, не сказали. А с чего вдруг? Вы с ним общаетесь? После всего что было?

– А что было, мам?

– Маина! Не делай из меня дуру. Ты забыла, как он тебе угрожал? И сколько нервов потрепал отцу?

– Мам, Донат лишь хотел вернуть меня. Вот и начудил от бессилия. От угроз к действиям ведь он не перешёл?

– Неизвестно как бы он поступил, не будь ты дочерью графа Силберца. Его одержимость тобой была ненормальной, – пожала плечами мама. – Кстати, сейчас он считается лучшим женихом Адуака.

– И что?

– Может, эта партия не так уж плоха. Хоть одну дочь я могу надеяться удачно выдать замуж? – похлопала невинно глазами мама.

И я рассмеялась.

– Мама, ты всё об одном. Надеяться тебе никто не запрещает, но всё же я бы особо не рассчитывала, – обняла я маму за плечи. – С Донатом у нас уговор, он опекает Виля на практике, я с ним иду на бал. Если хочешь, поедем с нами. Почему не с папой, кстати?

– Он подъедет попозже. Нет, не буду вам мешать, я с Вилем тогда поеду.

– Виль собирается на бал? – удивилась я. Он не любил балы.

– Кажется, у него появилась девушка, – подмигнула мама.

– Да? Надо же. А мне не рассказывал. Надо присмотреть за ним сегодня.

Про Абигейл мы по обоюдному согласию молчали. Сначала Абигейл не хотела ехать, чтобы не видеть Ника с его невестой. В последний момент она передумала:

– Почему я должна пропускать бал и сидеть дома? Там Локис будет выступать, я хочу послушать. Свет на Нике не сошёлся. Найду ему замену!

– Вот поэтому тебе лучше не ехать, – отрезала я. – Наделаешь очередных глупостей.

Абигейл опустила глаза под моим взглядом. Мама меня поддержала.

– Да, Абигейл, тебе лучше побыть дома. Приём у герцогов, а ты сейчас там не самый желанный гость. Подождём, пока история с Ником уляжется.

– Хорошо, – буркнула сестра и покладисто пошла в свою комнату.

Я слышала рыдания за дверью, когда проходила мимо её спальни, но не нашла в себе сил на утешение. После того что я о ней узнала, моё отношение к сестре изменилось.

Раньше любовь к ней была безоглядной, я относилась к ней как капризному, но любимому ребёнку, которому всё прощалось. Но вот ребёнок вырос, а капризы переросли в неблаговидные поступки, которые нельзя прощать. Если бы она хотя бы раскаялась… Не на словах. Пока же я не знала, верить ей или нет.

Но Абигейл всеми силами старалась показать, что она исправляется. Днём перед балом внизу раздался шум, звуки какой-то суеты, а потом в спальню ко мне ворвалась сияющая Абигейл.

– Маина! Там такое! – глаза её лихорадочно сверкали предвкушением как у ребёнка в день рождения перед вручением подарков.

– Что? – испугалась я.

– От Доната… модистка и куаферистка, – успела она быстренько шепнуть.

Потому что двери открылись, и процессия из двух дам и слуг, которые несли коробки и чемоданы, переступила порог комнаты и уставилась на меня. То есть дамы уставились, а слуги застыли в ожидании указаний, куда разложить вещи.

Я онемела. Кажется, Донат что-то говорил о том, что он позаботится о моём внешнем виде. Это оно? Я сглотнула и тоже уставилась на дам.

– Ваше платье, вилени Маина, – царственным жестом кивнула одна из дам, кажется, я уже её узнала, модистка для самых знатных вилени Адуака.

Слуга поклонился, и из коробки выпорхнуло – по-другому не скажешь, фиолетовое облако. Пышное платье из тончайшего фатина в три яруса на юбке и верхнего на лифе дымчато-аметистового цвета словно сошло с небес и было создано из вечерних сумерек.

Абигейл с восторженными писками носилась вокруг, и даже я ахнула от такой красоты. Такого платья я ещё ни у кого не видела. Абигейл торопила примерить эту красоту.

– Ты будешь самой красивой, Маина! – счастливо сияла она, словно это не я, а она отправится в этом платье на бал.

На сердце потеплело, всё-таки Абигейл не безнадежна, вон как радуется за меня.

– Это потрясающе! – искренне выдохнула я. – Это ваша идея? – обратилась я к модистке.

Та довольно кивнула, ей льстили наши восторги.