– В каком квартале твой дом? – спросила я.

– У меня несколько домов. Родительский в жёлтом квартале. Император пожаловал мне резиденцию в синем квартале. Но в столице я бываю редко и помалу, и потому чаще эти дни провожу во дворце, где у меня есть свои комнаты. Поближе к казарме, – хохотнул Эрган. – Не помню, когда я был последний раз дома…

Даже дорожки в этих кварталах были вымощены из тех же камней того же оттенка. Стрельчатые окна украшены витиеватыми витражами с цветным стеклом цвета квартала, и с обязательной руной этого бога. В белом квартале витражные вставки были не цветные, а непрозрачно-дымчатые, и рисунок походил на морозный узор. Который распускался от руны, помещённую в самую середину.

Когда мы пролетали над жёлтым кварталом, Эрган указал на один из домов.

– Дом моего детства.

По улице с палкой как раз бежал мальчуган, и я живо представила маленького Эргана, носящегося по этим улицам. Несмотря на то, что здесь жили небогатые, по местным меркам, горожане, улицы были опрятно чисты, приятно радовали глаз весёлыми жёлтыми фасадами и ухоженными палисадниками около каждого дома, где хозяйки соревновались друг с другом, выражая свои вкусы в разнообразии клумб и посадок. В отличие от строгих и похожих друг на друга симметрично выведенных придомовых участках местной знати.

– Так странно, здесь такая мирная и пасторальная жизнь. Словно война идёт в какой-нибудь другой стране, – сказала я, наблюдая сценки мирной жизни под нами.

Неспешно идущих и болтающих хорошо одетых женщин. Резвящихся и смеющихся детей. Редких мужчин, спешащих по делам. Даже стражники, попадавшиеся на глаза, были расслаблены и не внушали страха, в отличие от спутников Эргана.

– Вот моя резиденция. Если ты захочешь, когда мы поженимся, будешь её обустраивать. Или выберем любой дом, какой тебе понравится, – пролетая над синим кварталом, указал на дом, размером с маленький дворец, Эрган.

Выглядел он холодным и неуютным. Синий цвет в окнах и вокруг придавал какую-то тревожность, как морю, которое в любой момент может изменить своё настроение. Но этот холодный дом больше подходил Эргану, с которым я познакомилась, когда меня украли, чем тот жёлтый, дом его детства. Даже странно, что он его не любит.

Из всех тёмных мне больше всего понравился фиолетовый квартал. Аметистовый цвет придавал какую-то мистичность и загадочность месту. Зелёный слишком сливался с зеленью. От белого я бы быстро устала. Кирпично-красный был слишком привычным для меня, хотя и наиболее уютным, как и жёлтый. В жёлтом хотя бы солнечные оттенки поднимают настроение.

Наконец, мы отправились к императорскому дворцу. Он был огромным. Ведь он насчитывал очень древнюю историю, и ему было несколько веков, минимум десять, а то и все пятнадцать. Поэтому он состоял из ансамбля нескольких построек разных эпох, раскинутых на обширной территории. Где-то совсем мрачная и обветшалая башня, живописно заросшая зеленью – Эрган пояснил, что это первые строения будущего дворцового комплекса. Большой дом, похожий на коттедж – первый маленький дворец для императора будущей империи. Несколько построек разного назначения. И вот она – достраиваемая и украшаемая на протяжении нескольких веков резиденция нынешнего императора некогда великой империи – Энедергарда.

Величественный замок-дворец с расходящимися крылами от круглого патио в центре, все крылья были разные по стилю архитектуры и цвету. При этом что-то общее прослеживалось во всей архитектуре. То ли общие мелкие детали, которые разбавляли строгие архитектурные формы, то ли из-за обилия стекла по всему фасаду и узких витражных башенок, настроенных в конце каждого крыла, но создавалось общее впечатление воздушности и стремлении к небу.

Мне было не разглядеть в подробных деталях, но общее впечатление от дворца было положительным.

– Красиво и необычно, – поделилась я с Эрганом мнением.

Он приобнял меня и поцеловал. Ему было приятно, что мне понравилось.

– Тогда поспешим туда, – сказал он и направил фихшарра к воротам в столицу.

Тем более мы уже привлекли внимание своим полётом. Наверное, фихшарры сторонятся городов, и появление ящера в небе вызвало оживление. Люди поднимали головы, присматривались, кто-то показывал пальцем.

Мы отлетели подальше, чтобы не создавать ажиотаж из нашего приземления.

Эрган снял с фихшарра поводья.

– Обратно поедем на ярундах.

Эрган в знак прощания похлопал по боку ящера.

– Почему? Он может нас отвезти обратно. Правда, дорогой? – обратилась я к птичке и погладила по шее. – Ты ведь погуляешь вокруг, а через день встретимся тут. Договорились?

Эрган хмыкнул, но ничего не сказал.

Мы подошли к воротам, где стражники расслабленно о чём-то болтали и кидали друг другу монетку, играя в какую-то игру.

Увидев нас, тут же вытянулись. Монетка со звоном упала и покатилась по мостовой.