Даша вошла и задёрнула штору, затем с ненавистью посмотрела на платья, висевшие на золочёных вешалках, и закрыла лицо ладонями. Виктор, что стоял у неё за спиной, мягко взял её за плечи и развернул к себе, быстро прикрыв ей рот ладонью.

— Тихо, Дашенька, тихо. Не бойся ничего, просто ответь — ты согласна убежать сейчас со мной? Я ничего не сделаю против твоей воли, но смогу вывести тебя из этого магазина и спрятать так, что тебя никто и никогда не найдёт. Если ты сама этого не захочешь.

Даша смотрела на него широко распахнутыми глазами, Виктор убрал свои пальцы с её губ и ласково провёл ими по девичьей щеке. Девушка кивнула и безмолвно одними губами ответила «Да».

Дальше всё было очень быстро. Он услышал, как засмеялась Ольга, разговаривая с кем-то по телефону, как перешёптывались девочки-консультанты за углом, и смело вышел из примерочной, ведя за собой Дашу. Они миновали короткий коридорчик с кабинетом бухгалтера, вышли на задний двор и сели в машину.

Через час с небольшим Даша Булавина плакала в объятиях Виктора в его квартире, со всхлипами рассказывая ему свою историю, а Платов тихо шалел от ненависти и презрения. И к отцу этой молоденькой девочки, и к Ольге, и к Косоротову. Виктор молча прижимал рыдающую девушку к себе и представлял, как здоровый мужик в присутствии всё той же Ольги и охранников беззастенчиво лапал и пытался изнасиловать невинную девушку. Якобы с позволения и благословения её же отца. И Платов поверил в обвинения Кати. Ведь в разговоре с ним Булавина прямо сказала, что подозревает своего отца и его любовницу в гибели своей матери и маленького сына.

Вскоре Даша уснула, всё ещё вздрагивая и всхлипывая, а Виктор позвонил Кате и сообщил, что её младшая сестра в безопасности, но встречаться им пока нежелательно, потому что за Катей могут следить, но они смогут свободно общаться по скайпу, как только Даша придёт в себя и успокоится. А затем коротко сказал, что он берётся поднять дело о гибели Лидии Степановны. И постарается найти убийцу маленького Алёшки.

***

Уже вторую неделю Платов метался по городу, решая множество проблем и неотложных вопросов. Он занимался бракоразводным процессом Ирины Воронцовой, вместе с приятелями из органов копался в делах о гибели Лидии Степановны Булавиной и покушении на Катю. О погибшем маленьком Алёшке Виктор старался не думать и не вспоминать, потому что его маленькая Даша была Кате сестрой. Адвокат мало разбирался в генетике, немного знал о болезнях, но его до икоты пугал тот факт, что в семье Булавиных уже был больной ребёнок. Он понимал, что это необоснованный страх, ничем не подкреплённая паника, в какой-то степени слабость и даже непорядочность по отношению к девушке, которую он нежно полюбил. Но он всё время думал о том, что и у них с Дашей может родиться больной малыш.

Он, как ему казалось, легко справлялся со всеми проблемами, встречался со специалистами, созванивался с Воскобойниковыми, запретив им встречаться с Катей и её подругами, чтобы исчезновение Даши не могли связать с сестрой и её друзьями. Его люди провожали подруг на работу и встречали вечерами, они-то и заметили незнакомые автомобили во дворе дома Кати, а затем и Ирины. Он всё мог, со всем справлялся. Он был сильным, потому что рядом была Даша. Она улыбалась ему каждое утро, он звонил ей после любой встречи со своими людьми, каждый вечер он торопился домой, ужинал и пил чай, потом сжимал её ладошки, легко целовал в макушку и уходил в свою комнату, чтобы искать, сравнивать, анализировать. А утром опять ехал в офис, в прокуратуру, к частному детективу… Но вечером опять сидел в глубоком кресле с чашкой чая и с облегчением рассказывал Даше о событиях очередного суматошного дня. Она слушала его, сидя напротив, подогнув ноги, не перебивая и зачаровано глядя в его серые глаза.

Но сильным тоже нужен отдых, и однажды он не смог подняться с кресла. Он уснул на полуслове, всё ещё улыбаясь и держа чашку в ладонях. Даша смотрела на него и замечала, как во сне разгладились морщинки, как расслабилось лицо, приоткрылись губы. Она потянула чашку из его руки, он что-то пробормотал во сне, но не проснулся, только поводил плечами, устраиваясь поудобней. Даша принесла тёплый плед, мягкую широкую банкетку, сняла с него тапочки, удобно устраивая его ноги и укутывая их. Затем легко провела ладошкой по волосам и прикоснулась пальцами к губам. Виктор шевельнулся, но так и не проснулся. Он устал и ему нужен был отдых. Неслышно двигаясь, Даша погасила яркий свет и скрутилась калачиком на диване рядом с креслом Виктора. Он сквозь сон протянул к ней руку, она переплела их пальцы и тоже уснула.

Платов проснулся среди ночи от боли в шее. Не понимая, где находится, покрутил головой и в расплескавшемся лунном свете увидел свою мечту, скрутившуюся калачиком и крепко держащуюся за его руку. Виктор опустил ноги на пол, размотал плед и попробовал освободить пальцы, но Даша что-то жалобно проговорила, сильнее сжимая ладошку.

Он пересел на диван, обнял её и медленно потянул свои пальцы. Девичья ладошка расслабилась, и она тихо позвала:

– Витя…

Платов провел рукой по её растрёпанным волосам, аккуратно поднял спящую девушку и пошёл в спальню. Он положил Дашу под одеяло, не раздевая и не прикасаясь к её телу, а сам лёг рядом, обнял её и уснул, чувствуя себя по-дурацки счастливым впервые за последние несколько лет.

***

Под утро пошёл дождь со снегом, ветер шумел и выл, пытаясь напугать людей, заметая ледяным снегом дороги, дома и укутывая деревья в прозрачный иней. Даша открыла глаза и поняла, что ей не холодно, несмотря на разгулявшуюся стихию. Она поёрзала и спиной ощутила, что её прикрывает горячее тело Виктора. Как давно и тайно она мечтала, что когда-нибудь сбудется её желание и она проснётся утром рядом с этим сильным красивым мужчиной. Она улыбнулась и слегка потянулась, расправляя мышцы. Виктор тут же прижал её к себе и прошептал на ухо:

— Уже проснулась?

Ему казалось, что если он заговорит громко, то разрушится волшебство этого раннего утра, стихнет непогода и вспыхнет яркий свет. А под его еле слышный шёпот природа продолжала безумствовать, приглушая все звуки и цвета, позволяя ещё понежится и помечтать.

— Не знаю, — так же тихо ответила Даша. — Но я не хочу просыпаться, если это сон.

— Нет, не сон, — ответил Виктор и поцеловал её плечо через мягкую домашнюю курточку, в которой он уложил девушку в постель. Потом потёрся носом о её спинку, вздохнул и с сожалением прошептал: — Мне пора, Дашенька. Надо идти на работу.