— Тебе не сюда, — прозвучал голос со стороны.

Сердце замерло. После исполнения шестнадцати лет, жизнь резко начала меняться в другое русло. У Лии появятся дополнительные обязанности и новые знакомые. Она начала посещать новые места, а также получала новые знания. Она видела, как отдаляется от привычной жизни и знакомых лиц, словно тот сон с фиолетовым цветом, что исчезает во мраке, когда она просыпается. Сидящие за столами подруги Лии только грустно посмотрели на неё и продолжили свой приём пищи.

Девушку посадили за один стол с матерями. Они осторожно ели свежеприготовленную еду, охлаждая её своим дыханием. Лия удивлённо смотрела на рядом сидящих женщин, а запах пропаренных овощей и мяса заставлял организм вырабатывать много слюны, которую Лия жадно сглатывала. Рядом поставили тарелку с этой же едой. Такое же блюдо, которое ела каждая мать, теперь будет есть и Лия, ведь она сама была так близка к материнству. Ей, как и всем остальным заранее дали место за одним столом с другими, чтобы она могла приспособиться, и найти себе новых друзей, но на неё всё равно смотрели, как на ребёнка. Последнее время она только и ждала, когда наконец-то сможет попробовать настоящую еду.

— Нравится? — прозвучал знакомый голос.

Лия обернулась и увидела ту самую мать, что взяла её за руку и привела в новое место, где дала ей тарелку с едой. Та вопросительно смотрела на девушку, пытаясь понять, насколько сильно она готова к новым изменениям в её жизни.

— Вкусно… — тихо проговорила Лия. Это действительно было вкусно, и она удивлялась тому, насколько это необычная еда. Ей казалось, что за десять лет одной и той же пищи, она потеряла возможность ощущать что-то новое, что-то, что смогло заставить девушку, поперхнутся. Жадно поглощая еду, Лия закашляла.

После непродолжительного приступа кашля, девушка успокоила. Из-за дискомфорта в горле, новая еда не казалась ей такой вкусной, как в первый раз. Однако это было лучше, чем та еда, которую на протяжении десяти лет ела Лия. С первой же секунды разрушенной тихой обстановки, девушку сразу же окружили сплошным кольцом заботы и тепла. К ней потянулись со всех сторон нежные руки других женщин, что пытались её поддержать и утешить. Лия была удивлена, ведь она просто поперхнулась. Самое безобидное, что могло случиться с человеком, за этим столом принимали за что-то по-настоящему опасное. Вот они, настоящие матери — те, кто выполняет простую задачу опоры и поддержки. Они были символом любви и безопасности. В их глазах никогда нельзя было увидеть что-то негативное или грубое, что легко наблюдается в более молодых представительницах единственного пола в этом корпусе.

Хоть Лия и чувствовала поддержку со стороны, она начала казаться какой-то излишне фальшивой. Будто все матери, что сейчас её окружали, хотели помочь девушке из-за какого-то загадочного обязательства, а не из-за личных переживаний за её здоровье. Эта странная мысль совмещалась с чувством нарастающего, пронизывающего до костей холода. Лия внимательно оглядела всех, кто тянулся к ней. Некоторых матерей она узнала и это были те, кто несколько лет назад тоже были на месте Лии, и ожидали своей первой «ночи продолжения».

Это были давно знакомые лица, что слишком много вели себя грубо и надменно, шутили и издевались над более маленькими. Изменились ли они из-за этой самой ночи, или же все изменения произошли в ходе продолжительного проживания бок о бок с более взрослыми женщинами? В голове пронеслась мысль: «это не они. Я не хочу участвовать в этом».

— Это Дарья? — прозвучал голос одной из матерей.

Лия обернулась, чтобы увидеть свою подругу и понаблюдать за ней и её состоянием. Лия опасалась, что её замкнутая и необщительная соседка по комнате не сможет полноценно влиться в новое общество, где у неё появится возможность найти себе друзей. Чутьё её не обмануло. Девочка просто молча села за один из столов, который располагался в центре помещения. Её и других девочек разделяли несколько пустых мест. Она не решила подойти к столу с наполненными тарелками и просто выбрала стратегию выжидания, пока все лишние уйдут.

— Что она делает? — прозвучал повторно голос матери. Почти все женщины наблюдали за девочкой и не понимали, почему та не отправляется за своей едой.

— Она боится, — ответила на их вопрос Лия. Девушка прекрасно знала поведение Дарьи, её манеры, мысли и страхи.

— Чего? Там все свои.

— Она боится быть в центре внимания.

На Лию удивленно уставились матери и все те, кто находился с ней за одним столом. Вопрос в глазах так и просил продолжение объяснения сложившейся ситуации. Лию начало пугать то, что никто из матерей ничего не знает о Дарье. Им было неизвестно, почему она является самым сложным ребёнком среди всех остальных.

— Так вы не знаете… — тихо проговорила Лия, будто своим тоном унижая рядом сидящих женщин.

— Мы не можем, — прозвучал ответ где-то сбоку.

Лия повернулась в сторону, будто пыталась выловить своим взглядом того, кто ещё не успел закрыть рот после своих слов, чтобы можно было начать диалог с тем, кто на него настроен.

— Почему? — поинтересовалась девушка.

— Её мать теперь работает среди поваров, — раздался голос позади Лии. Девушка также обернулась, пытаясь выловить говорящего, но безуспешно. В голове начала восстанавливаться полная картина происходящего. Дарью уже не сможет воспитывать её мать и теперь она одна. Её отдалённо смогут направлять другие, но не заменят ту единственную.