В голове Сайка крутилась только смутная мысль о Томасе, о юноше, что в последнее время был сам не свой. Старик, как и многие другие, интересовался тем, кто примет участие в «ночи продолжения». Он гордо и тоскливо, как суррогатный отец следил за всеми юношами, за их взлётами и падениями. Он всегда был рядом, всегда поддерживал. Томас отказался от участия в долгожданном событии, а также оказался менее полезным при доставке ресурсов. Его точно спросят за всё и, Сайк просто не знал, как помочь юноше. Какой совет стоит ему предоставить, где стоит его поддержать. Мысленно, он уже прощался с ним и, надеялся, что всё обойдётся.

Томас вернулся в свою комнату, там его ждал верный товарищ Адам, что, сидя на своей кровати, разглядывал собственный дробовик, сделанный из множества пластин, пружин, болтов и гаек. Парень поднял свой взгляд на вошедшего друга и доброжелательно поприветствовал его. Томас занял свою койку, вместо длительного разбора принесённых из внешнего мира вещей, он быстро снял сумку, расстегнул жилет и положил своё оружие под спальное место.

— Как всё прошло? — решил поинтересоваться Адам. Для него была большая редкость, что Томас возвращается с пустыми руками.

— «Вторая восточная» потеряна…

— Мне это ни о чем не говорит.

Том поднял взгляд на своего друга, в его глазах читалась усталость и отчаяние.

— Ну а мне говорит. Это означает, что мы ещё не способны вернуться на поверхность, — произнёс Томас, наблюдая, как выражение на лице Адама никак не менялось, оно было такое же бледное и безжизненное.

— Мне это ни о чем не говорит… — повторил Адам, более напряженным голосом, чем ранее. Его будто обвиняли в чем-то, в чем он никак не мог быть повинен. Он почти никогда не интересовался жизнью других общин. — Ты же один из немногих, кто помнит, что было снаружи…

— Мои воспоминания с каждым годом становятся всё более блеклыми. Вскоре старый мир и для меня станет лишь мифом. — Томас заразился тревожным настроением своего друга. Он пытался вспомнить старые светлые дни. Когда двенадцать лет назад, он ещё не знал о том, что будет жить в стенах подземного убежища, что будет чувствовать себя не в безопасности на солнечном свете и не спокойным в непроглядной тьме, а также с опаской оглядываться, будучи в центре каменных улиц или внутри больших домов.

— Из тебя выйдет никудышный второй старик Сайк… — пробубнил Адам, будто пытаясь придумать что-то, что можно сказать своему другу, подбодрить его или оживить сам разговор. Он просто сказал то, что первым пришло ему на ум.

Томас вопросительно посмотрел на своего друга. Не так много людей пыталось узнать что-то подробное о старой жизни Сайка. Как самый старый житель убежища, он хранил в своей голове множество тайн и секретов. Главным же сокровищем в его банке памяти, были знания о старом мире. Больше всех он является их сторожем, держась за них, как за единственное, что у него осталось.

Многие молодые парни горели желанием, узнать что-то о «том самом» мире, где каждый жил, как он хотел. Старик Сайк рассказывал самые необычные истории, которые могли посещать молодых парней, только во снах. Но старик говорил только о том, что было до заселения в бункер. События между этим и настоящим будто бы исчезли из его памяти. Сколько бы этим не интересовались, он вёл себя так, будто не знал, или просто боялся говорить. Томас слышал каждое слово, улавливал каждую брошенную мысль. Он представлял, как вскоре они вернут себе свободу, будут проводить огромные собрания людей и, пожалуй, самое желанное — освободить женщин.

— Я третий в очереди, — раздался голос Адама. Он заметил, как его друг утонул в пучине мыслей, не улавливая ничего из реального мира.

Томас не дал ответ своему другу. Между юношами воцарилось неловкое молчание.

— Прости? — уточнил Томас, словно только сейчас до него дошли слова Адама.

— «Ночь продолжения». Я буду третьим, — повторил Адам, создав акцент на том, какой у него номер, и куда именно.

— Мне это ни о чём не говорит, — ехидно ответил Томас, пытаясь процитировать своего друга. Лёгкая шутка превратилась в обиду, и, юноша заметил, как Адам опечалился.

Томас отвернулся от своего друга. Перевернувшись на рваном матрасе, он уткнулся в сторону голой стены.

Больше они ни о чём не стали разговаривать, хоть и хотели поделиться интересными мыслями. Их диалог закончился на загадочной неопределённости. Только можно было слышать, как Адам продолжал работать над своим новым ружьём. Свет в комнате погас и оставалась только слабая линия света, выходящего из коридора. Он достигал середины комнаты, растворяясь во всепоглощающей темноте.

В следующий день Томас просто убивал время прогулками по убежищу. Он наблюдал за тем, как тренировались остальные, проверял своё обмундирование и снаряжение, сам пытался что-то делать. Как-то его вызывал один из отцов. Были расспросы, любопытные предложения. Появлялась очередная попытка оставить след в истории — поучаствовать в «ночи продолжения». Ответ оставался прежним: «нет».

Так продолжалось ещё пару дней. Некоторые юноши уезжали во внешний мир, им доставались более опасные задания, нежели Томасу, Скаю и Джейку, и некоторые с этих операций не возвращались домой. Томас радовался, что ему довелось участвовать на задании в «зелёной» зоне, хоть всё и могло окончиться более плачевно. С каждым следующим днём, обстановка в жилом блоке становилась более радостной. Участники «ночи продолжения» полным ходом готовились к предстоящему событию. Их азарт постепенно заражал и тех, кто не был причастен к будущему событию.