Лия решила не оставлять такой жестокий поступок безнаказанным. Она отправилась в ясли, надеясь найти матерей этих девочек и предъявить им обвинения в ужасном поведении их детей. Держа за руку, она тянула за собой Дарью, чтобы та была в безопасной близости к ней, и могла при необходимости подтвердить слова Лии.

— У нас и так много дел. Мы занимаемся уборкой и детьми, пусть девочки сами разбираются с этим, — сказала одна из матерей, что занималась кормлением младенца.

Скривив недовольную мину, Лия развернулась и начала идти в сторону другой матери, чтобы повторить свои действия.

— Не стоит, — повторила мать, с которой только что коротко беседовала девушка. — Никому нет до этого дела, лучше займись полезными для всех заданиями.

Лия и Дарья вернулись в свою комнату. За прошедшие минуты, обе они смогли успокоиться, но Лия нервничала из-за того, что для Дарьи вся окружающая обстановка становится только хуже. До «ночи продолжения» оставалось два дня. Лия хотела быть максимально ближе к Дарье, чтобы дать ей заветную безопасность и спокойствие. Несколько раз она отказалась от работы матери, которую ей прощали, поскольку она ещё не стала полноценной матерью. Так промчались два дня. Лия и Дарья почти не покидали свою комнату, только лишь в столовой их разделяли длинные метры столов и стульев, и многолюдная шумная толпа.

В последний день перед «ночью продолжения» Дарье не спалось. Она ворочалась в кровати, не зная, что её ждёт. Чувствуя свою вину за подругу, Лия решилась провести последнюю ночь в объятиях с Дарьей. Только под глухие звуки ударов сердца, девочка смогла уснуть. Так и сама Лия, и её подруга вместе успокоились и чувствовали себя в безопасности. Вскоре и сама Лия отправилась в страну снов. Как и во многих других ночах, ей снился верный фиолетовый ураган, что становился всё больше и темнее с каждой новой встречей.

Настал тот самый день. Когда Лия проснулась, всё вокруг происходило совершенно обыденно, и только первый приём пищи происходил иначе. Девушкам, что должны были сегодня отправить на «ночь продолжения» получили более специфический приём пищи. Еда, что подносилась им, была более сладкой. Дополнительно ко всему имелись несколько маленьких, розового цвета, деликатесов. Хрупкие шляпки, размером с короткий ноготь, большое скопище сладких шариков с маленькими волосиками. Необычный вкус. Такого Лия никогда не пробовала, но ей хотелось ещё. Он был сладким и сказочным, и от резкого изменения вкуса еды, все рецепторы пели от удовольствия, а рассудок слегка затуманился от новых ощущений.

Когда приём пищи был завершён, девушку отправили в ясли, где она ожидала того, когда её и остальных соберут в путь. Лия нервничала, а её сердце бешено билось. Она никак не могла найти себе место. Ноги судорожно дрожали. Несколько матерей удалились в закрытую комнату яслей, где по слухам, были маленькие мальчики. Через несколько минут, все «лишние» девушки и девочки были выгнаны из помещения. Оставались только младенцы, матери и девушки, что вскоре станут одними из них.

Из тёмных яслей вышли женщины, а рядом с ними шли маленькие дети, возрастом около четырёх лет. Они носили на себе одни грязные тряпки, а их кожа была такой же бледной, как и у всех присутствующих девушек. В отличии от всех остальных, мальчики были слишком худыми, словно маленькие куклы из палок и тряпок. Среди взрослых, высоких, идущих ровной походкой, дети выделялись шаткостью при ходьбе. Это было жалкое и грустное зрелище. Матери привыкли к этой картине и смотрели на этот марш, как на что-то обыденное. Никто из них не сожалел, никто из них не плакал.

— Ты поведёшь его, — сказала одна из матерей, протягивая Лие тоненькую руку мальчика.

— Как его зовут? — спросила Лия.

— Не имеет значения. — Женщина ответила также холодно, какой на ощупь была рука мальчика. Если даже собственным матерям они были не нужны, Лия дрожала лишь от одной мысли будущего, что было уготовано этим бедняжкам.

Лия повиновалась и взяла ребёнка за руку. Для девушки эта маленькая кисть и слабенькие пальцы казались настолько хрупкими, что она могла легко их сломать, лишь слабо сжав свою руку. Ей казалось это чем-то великолепным. Она понимала, что из этого крохотного создания вырастит большой и сильный человек. Ведь она сама была такой же маленькой. Этот малыш всё осознает, думает, изучает. Он — человек, но маленький и беззащитный. Он не знает хорошего и плохого, и именно этим он был прекрасен. Какими бы приятными не были мысли Лии об этом ребёнке, происходящее удручало её. Мальчик безвольно шел бок о бок с новым проводником. Его взгляд уставился в белый пол, а весь остальной строй сопровождался шаркающим звуком слабых ножек.

На протяжении всего пути к мягкому коридору, Лия наблюдала как все проходы, что ввели в другие помещения и отделы, полностью были огорожены живыми стенами из матерей. Так все причастные создали идеально закрытый коридор из холодных и каменных стен и, тёплых и живых тел. Расстояние до мягкого коридора сокращалось. Большая и железная дверь открылась, а внутри располагался пол, полностью закрытый подушками и простынями.

Лия сделала первый шаг за холодный порог. Она почти утонула в ткани, когда наступила на неё. Каждое движение становилось всё тяжелее и тяжелее, ноги всё время цеплялись за ткань, пытаясь повалить первопроходца. Маленький мальчик не выдержал путь, и, запнувшись об одну из подушек, рухнул на пол. Девушка взяла его на руки и вместе они продолжили путь. Хрупкие кости выступали из кожи. Они впивались в ладонь Лии, нагоняя лёгкий страх. В голове девушки всплыла мысль, что она держит не живого ребёнка, а схватила в охапку острые вилки.

Чем ближе становилась дальняя дверь, тем больше деталей она открывала девушкам. Небольшой участок пола в конце коридора, не имел на себе никакой ткани. Там был самый обычный каменный пол, но в отличии от того, что был в женском корпусе, тот был чёрным от грязи. По его центру красовалась чистая, свежевымытая полоса, достаточно широкая, чтобы по ней мог пройти человек.

Железная дверь медленно начала открываться. Через образовавшуюся щель струился поток холодного, несущего с собой омерзительное зловоние незнакомого воздуха.