— Согласно его записям, способность учиться всегда была одним из его достоинств.

— Так что, если придется, мы его переучим.

Глава 33

Лорел

Настоящее время.

В нашем пузыре проходили дни. Снег за окном растаял, открыв мир зеленого и коричневого. Когда мы не работали над заданием Кадера, мной, мы ели, спали и занимались любовью. Он не говорил об этом так, но я говорила в своих мыслях и даже снах. Обнаруживая все больше и больше свидетельств обмана, которому я слепо позволила завладеть своей жизнью, я жаждала близости, которую разделяли мы с Кадером. За короткое время он стал моим якорем.

Моя жизнь была похожа на воздушного змея, летящего на весеннем ветру. И все это время эта удивительно красивая, иногда сбивающая с мужественная личность держала нить.

Без него я была уверена, что уплыву.

Как-то после обеда мы с Кадером зашли в офис, чтобы проверить список продаж. Ставки поступали не так быстро, как он надеялся, но за последние сорок восемь часов неуклонно росли.

— Меня беспокоит другой список, — сказал он, — первый. В последнее время никаких предложений не поступало. Я думаю, что должен сделать более высокую ставку.

Мои глаза расширились.

— Больше 1,2 миллиардов? Я не могу позволить тебе тратить такие деньги. — Я выпрямилась. — У тебя есть такие деньги?

— Не стоит сидеть дома, если собираешься убить меня во сне.

Я пожала плечами.

— За 1,3 млрд я была бы покойником. За 1.2 млрд я предпочту твое общество.

Я невольно взглянула на его предплечья. С того дня на кухне он держал их открытыми. За исключением нескольких проблесков, издалека, его ног или туловища, мне было не видно других рисунков. Это нормально. С каждым днем я видела все больше этого человека. Иногда он проворачивал дела, а иногда становился задумчивым, но было больше эмоций, улыбок и ухмылок. Я даже приняла его гнев. Он был направлен не на меня, а обычно на него самого. Бывали моменты, когда он что-то узнавал и винил себя за то, что не заметил этого раньше, или, возможно, начинал волноваться, когда камера переставала работать.

Любая эмоция была прорывом.

У всех нас бывают хорошие дни и плохие. Ожидать, что одних будет больше, а других меньше, иррационально. Мои настроения тоже качались маятником.

Счастье приходило, когда Кадер улыбался или готовил. Очевидно, ему это нравилось.

Всепоглощающая печаль охватила меня, когда я следила за событиями в университете.

Декан Оукс и университетский наблюдательный совет проголосовали за закрытие нашего исследования. Пытаясь возместить свои потери, адвокаты вели переговоры с «Синклер Фармасьютикалз». В поданных документах не было никаких признаков того, что им что-то известно о незаконных продажах.

ФБР посетили моих родителей и сестру, а также других сотрудников университета, таких как доктор Олсен и Стефани. Теперь это было официально. Они выпустили официальное сообщение обо мне, и о Рассе как о пропавших без вести. Наши фотографии время от времени мелькали на экранах Кадера.

Мне было невыносимо думать о родителях и сестре.

Большинство наших сотрудников перевели. Пациентам, участвовавшим в наших клинических испытаниях, была предоставлена возможность продолжить лечение с компанией Синклера или покинуть исследование.

Я указала на необычный символ в верхней части экрана Кадера.

— Что это? Я раньше не видела.

— Сообщение.

— Ты собираешься посмотреть?

— Только не с тобой.

— Почему?

— Оно может быть о тебе или о другом предложении работы. У любого из этого могут быть сопутствующие файлы, которые тебе не нужно видеть.

— Кадер, сколько тебе заплатили, чтобы убить меня?

Его зеленый взгляд остановился на мне.

— Недостаточно.

Я ухмыльнулась.

— Что это значит?

— Я взял тебя в качестве задания, потому что меня привлекли ты и обстоятельства проекта, а не деньги.

— Сколько? — спросила я снова.

— 750 тысяч.

— Ты получил деньги?

— Да, они были переведены в депозит на следующий день после того, как я сообщил о твоей смерти.

Я вздохнула, откидываясь назад.

— Ты спрашивал себя, у кого были эти деньги, и кто потратил их на мою смерть?

Странно было произносить этот вопрос вслух.

— Я определил, что кто бы это ни был, он считал тебя слабым звеном.

— Ты хочешь сказать, что это я отказалась продавать. А как же Эрик? Он все еще там. Он не был частью этой группы.

Кадер откинулся назад и скрестил руки на широкой груди.

— Я думал о нем. Я думал о разговоре, в котором Картрайт велел тебе солгать о предложениях Синклера и о том, что Синклер угрожал Олсену, потому что Синклер думал, что он стоит на пути получения состава.

— И? — спросила я.

— Я ему не верю. То, что он говорит, не складывается.

Я встала и прошлась по кабинету.