– О чём вы говорите? – мурлыкнул он ей на ухо, почти касаясь его губами.

А обожгло кипятком внутри при этом Ала.

– Ни о чём, – дёрнулась Мелопея. – Так, глупости. Пойдём, попрощаемся с твоей мамой.

Мелопея бросила на Ала странный взгляд, в котором ему привиделись вина и отчаяние. Но из-за своих эмоций Ал не мог понять, что происходит. Как сквозь затычки в ушах до него доносился разговор с Амалинарией.

– Мелопея, я так счастлива с вами познакомиться. Давайте завтра днём совершим прогулку? Адриантен свозит нас на пикник на плато, правда, сынок? Знаете, Мелопея, мой сын отличный пилот! Один из лучших.

– Я бы с удовольствием, но…

– Не отказывайтесь, прошу, Мелопея. Мне так хочется узнать о вас побольше.

– Я думаю, это отличная идея! – поддержал племянник.

– Ты же знаешь, днём у меня репетиция, – с укором ответила Мелопея.

– Тогда давай или утром до репетиции или после – полюбуешься на закат.

– Как это ми-ило…

С издёвкой, тихо, чтобы её не слышали остальные, произнесла подошедшая к Алу Арунэлла. Прильнула к его груди, обхватив сзади шею ладонями.

– Может, мы тоже полетим смотреть закат? Это так романтично, – насмешливо предложила она.

– Ты потешаешься над чувствами моего племянника? – сорвался на сирене Ал.

Он убрал её руки с шеи и отодвинулся. Злой он был не на неё, а сорвался на ней. Она его сейчас раздражала.

Впрочем, сейчас его всё раздражало.

– Нет, что ты, – сразу пошла на попятный и растерянно сказала Арунэлла.

– Ты весь вечер показывала своё отношение к Мелопее, – высказал Ал. – Не думай, что это незаметно. Моя сестра расстроилась, а я не хочу её расстраивать. В нашей семье никто ни с кем враждовать не будет. Подумай над этим, Арунэлла, когда у тебя будет время. Ах, да, ты постоянно говоришь, что у тебя нет времени… Значит, наши встречи с тобой приостановятся, пока у тебя не найдётся времени на меня, мою семью и магию земли.

– О чём ты, Ал? Ты самое важное для меня! – испугалась сирена.

Она растерянно искала его взгляд, пытаясь понять, что происходит.

– Что с тобой? Что случилось? Если Амалинария расстроилась, я попрошу у неё прощения, я не хотела… И завтра же начну заниматься магией земли. Пожалуйста, Ал… Ал!..

– Тебе лучше уйти.

– Ты не проводишь меня? – захлопала ресницами Арунэлла и обиженно поджала губы.

– Нет. Я останусь с сестрой. До дома тебя доставит моя охрана. Я свяжусь, когда ты подумаешь о моих словах.

– Я уже подумала! Ал, ради тебя я готова на всё!

Губы Арунэллы задрожали, она была готова удариться в слёзы.

– До связи, Арунэлла, – холодно сказал Ал и кивнул охране.

Арунэлле хотя бы хватило ума не устраивать сцен. Попрощавшись с его сестрой, она ушла, бросая в его сторону страдальческие взгляды.

К нему подошла и приобняла Амалинария.

– Пойдём, я заварю твой любимый тайн. Поговорим.

Она повела его на кухню и усадила за стол. Сколько посиделок и душевных разговоров помнила эта кухня. Амалинария любила болтать именно тут, у очага и с чашечкой тайна.

«Сердце дракона там, где огонь домашнего очага», – любила говорить она, когда тащила за собой на кухню чем-нибудь расстроенного явившегося домой Ала.

Он оставил ей дом родителей, потому что не представлял его без неё. Только она придавала ему уют и наполняла теплом его стены.

Когда Амалинария вышла замуж, Ал перебрался в давно приобретённые апартаменты. А потом он получил статус Драконьего Сердца и переехал в одноимённую башню.

Но когда у него было неспокойно на душе, он знал, что его всегда ждёт успокоение в этом уголке спокойствия и заботы, созданном сестрой.

Но сегодня впервые он не находил для себя здесь умиротворения.

– Какая замечательная девушка! – восклицала Амалинария, пока готовила тайн. – Именно такую я когда-то хотела для тебя. Ой, прости…

Амалинария хлопнула себя по губам, виновато посмотрев на брата. Поставила перед ним чашку с горячим и ароматно пахнущим напитком.

– Ты уже сделал свой выбор. И сейчас я очень счастлива за Адриантена! Это же та самая рыбка-гуппи? Кто бы мог подумать… Так ошибиться в девушке! Такая милая, добрая, и такая красавица…

– И я люблю её! – хотелось сделать Алу признание, что рвало его сердце.

Огонь кипел внутри, обжигая внутри расплавленной магмой.

– И ты заметил, как изменился Адриантен, когда её встретил? – продолжала делиться с братом своей радостью Амалинария. – Она очень благотворно на него действует. Даст Драгон, всё наладится, и я буду самой счастливой матерью на свете.

Сияя, приложила руки к груди сестра.

И в этот момент Ал безоговорочно признал свою капитуляцию. Он никогда сам по своей воле не сделает свою семью несчастной. Ни сестру, ни племянника. Не встанет между Адриантеном и Мелопеей, даже если его жизнь без неё кажется остывшей серой лавой на потухшем вулкане. Он станет этим потухшим вулканом, но не разрушит счастье семьи.