– Наши работу не оставят, – с сомнением покачала головой Виктория, – они оба трудоголики – им работа в радость.

– Мама всегда говорит, что «охота – хуже неволи», уж если хочется сделать что-нибудь и в снег, и в дождь помчишься – ничего не остановит, – вздохнула Алиса и предложила: – Вот они приедут, давай с ними поговорим – пусть работают поменьше, нам время побольше уделять будут и Димка родителей чаще будет видеть, не только по выходным.

Виктория обняла «младшенькую», вернее, уже «средненькую» и поцеловала в волосы.

– Заботливая ты наша! Вот приедут родители и поговорим!

– Обещаешь? – подозрительно переспросила Алиса.

– Обещаю! Только ты тоже пообещай, что с Дмитрием Викторовичем помиришься, – попросила Вика, – ему волноваться совсем нельзя: сердце, а ты не подчиняешься.

– Мамулечка тоже не подчиняется! – как могла сопротивлялась Алиса.

– На мамулечку он уже рукой махнул, а ты еще несовершеннолетняя и по всем понятиям должна взрослых слушаться.

– Твой дед привык на работе всеми командовать… думает все ему подчиняться должны. А я ему не подчиняюсь.

– Не подчиняешься, не подчиняешься! – согласилась «старшенькая», продолжая гнуть свою линию. – Только зачем же орать то на него… У него чуть инфаркт не случился – так переживает, а еще бабушка с дедушкой на него наехали – пригрозили, что, если вы не помиритесь, соберемся и уедем.

– Здорово! На совсем уедем? Завтра? Хотя нет – тогда ты скучать по деду будешь, как я по папе… Без тебя Дмитрия Викторовича уж точно инфаркт хватит… Нет, не надо ему так переживать – мамулечка с Пал Палычем мне точно не простят, если с ним что-нибудь случится.

– Так, что… останешься до возвращения мамы? Или с дедушкой уедешь, а мы с Димкой и бабушкой останемся.

– Не знаю… – Алиса вытерла набежавшие слезы ладошками. – Как ты скажешь… Я тебя послушаюсь.

– Балда, ты Лисенок! – Вика снова обняла сестру и, как мамулечка, погладила по голове. – Всеобщий отъезд отменяется! Пока у себя побудь, а за ужином помиритесь.

– Не, – упрямо мотнула головой Алиса, – остаться останусь на время, а ужинать я не пойду. Извиниться – извинюсь, что не сдержалась и голос повысила на старшего, а есть за его стол больше не сяду.

– Алиса! – попыталась Виктория урезонить сестру.

– Нам завтра рано в больницу ехать с Таис, так вот, на его машине я тоже не поеду, – решительно заявила Алиса, – пусть нас дедушка на мамином «Ягуаре» отвезет или я такси вызову, а после больницы я в мамином домике с Таис переночую.

– Ты уверена? – засомневалась Виктория, не ожидавшая добиться хоть какой-то уступки от своевольной бунтарки.

– Да. Мамулечку дождусь, а там посмотрим… может, с дедушкой и Ларионом на Цветном поживем, все равно там никто не живет.

– Ладно, пойду посмотрю, как там они, – согласилась Вика с условиями сестры, – и про машину дедушке скажу. Лариона возьмешь завтра?

– Возьму, – кивнула головой Алиса, – в мамином домике с ним не так страшно спать будет.

– А еду собрать?

– Нет, сама куплю – раз я для него аферистка, пусть сам ест свои деликатесы – я, как мамулечка, Жар-птица вольная, сама найду, что на земле поклевать.

– Детский сад – штаны на лямках! – усмехнулась Виктория и еще раз попыталась уладить конфликт. – Ну, Лисенок, пожалуйста, будь помягче – нельзя рвать отношения раз и навсегда. Дмитрий Викторович тебя просто не знает, вот и подумал, что ты Таисии хочешь помочь, а родственников ее мужа обмануть. Ну, не верит никто Таис кроме тебя…

– А ты? – с замиранием сердца спросила Алиса.

– Мне жаль, но и я не верю… – выдохнула Вика. – Ну, не бывает так, Лисенок – не бы-ва-ет!

– Ладно, не верьте… Все не верьте! Вот и Лаврентий Палыч насмехается, говорит мошенничество… Я мамулечке позвоню и у нее спрошу – может, нас двое будет…

Виктория вышла из спальни, а Алиса взяла телефон и набрала знакомый номер.

– Привет, Лисенок! – поздоровалась Кира и слегка заволновалась – обычно она сама звонила дочерям, а им всегда было некогда поговорить с ней.

– Мамулечка, я поссорилась с Дмитрием Викторовичем! – сразу же «вывалила» Алиса произошедшие «неприятности» на Киру, совершенно не заботясь о времени и о том уместно ли в данную минуту обсуждение этой проблемы. – Он назвал меня аферисткой, а Таис – проходимкой!

– Ай-я-яй! – покачала Кира головой, бросая в плетенное кресло мокрое полотенце – они только что вернулись с романтической, морской прогулки под Луной и огромными, необычайной красоты звездам и настроены были столь же романтично закончить наступившую ночь. – Ты прости его, дорогая, он просто плохо разбирается в людях – думает, что все хотят его обмануть, чтобы выпросить у него побольше денег.