– Понятно. Хорошо, я поговорю с ним. Спасибо.

Фриц кивнул и заторопился на кухню. Я знал, что он задержится там до тех пор, пока я не выпровожу посетителя. Фрицу даже страшно подумать, что может случиться, если вдруг у гостя проснется аппетит, а шеф-повара на кухне не окажется, или - страшно подумать - обслужить его придется мне. Фриц почему-то не слишком высокого мнения о моих кулинарных способностях.

– Добрый вечер, - поздоровался я, открывая дверь в гостиную.

– О, мистер Гудвин!
– обрадовался Эдвард Памсетт, поспешно вскакивая и роняя журналы.
– Вы меня помните? Мы встречались на прошлой неделе у Миган Джеймс.

– Конечно, мистер Памсетт, - сказал я, восхищаясь его превосходного покроя синим пиджаком с модным шелковым галстуком и темно-синим платочком, аккуратно выглядывавшим из наружного кармана.
– Мне сказали, что вы давно ждете.

– Э-ээ... да. Извините, что нагрянул просто так, без звонка. Вы, возможно, не поверите, но порой я бываю... неоправданно импульсивен.

– Поверю вам на слово. Давайте пройдем в кабинет - там нам будет удобнее.
– Я распахнул дверь в кабинет, впустил его, усадил в красное кожаное кресло, а сам занял место за своим столом.
– Итак, что привело вас к нам в столь поздний воскресный час?

– Я пришел, чтобы поговорить с мистером Вулфом - или с вами, конечно, - ведь вы, насколько мне известно, способны изложить ему дословно любую беседу?

– В той или иной степени.

– Да... дословно. Дело в том, что сегодня мне позвонила Миган по поводу... вечера в среду.

Памсетт затеребил узел галстука и посмотрел мне в глаза, словно дожидаясь ответа. Я, в свою очередь, предпочел выжидательную тактику, и наблюдал, как он мнется и борется сам с собой.

– Вдобавок, - сказал он, прокашлившись, - Миган рассказала, что они с Дойлом приходили к вам сегодня и она упомянула вам, что была у меня в среду вечером.

– Совершенно верно.

– Так вот, причина моего прихода заключается в том, что я... хочу подтвердить её слова насчет... того, что мы были вместе. Насколько я помню, она пришла в начале одиннадцатого и оставалась у меня примерно до полуночи. Потом я спустился вместе с ней, чтобы усадить её в такси.
– С этими словами он обезоруживающе улыбнулся и развел руками, словно давая понять, что добавить ему больше нечего.

– Мистер Памсетт, я несколько озадачен, - произнес я.
– Все это вы вполне могли сказать мне по телефону - зачем было приезжать через весь город, да ещё без предварительной договоренности, и дожидаться меня целых два часа?

И вновь он угостил меня смущенной улыбкой и развел руками.

– Вы правы, мистер Гудвин. Единственное могу сказать в свое оправдание: я предпочитаю видеть глаза собеседника. Впрочем, есть ещё одно обстоятельство.

– Так я и думал, - кивнул я.

– Дело в том, что сегодняшняя встреча с мистером Вулфом, мягко говоря, выбила Миган из колеи. Мне кажется, что ей хотелось, чтобы её слова о нашем с ней вечернем свидании в среду вечером... получили хоть какое-то подтверждение. С моей точки зрения, это послужило серьезным основанием для моего приезда к вам.

Я понимающе кивнул.

– Это миссис Джеймс попросила вас приехать к нам?

– Вообще-то - нет, - сказал Памсетт. На сей раз улыбка получилась жовольно жалкой и вымученной.
– Буду вам очень признателен, если вы умолчите ей о моем визите. Миган может счесть это вмешательством в её личные дела, хотя, Бог свидетель, это вовсе не так.

– Хорошо, вы приехали и подтвердили её слова. Это все, что вас заботило?

– Э-ээ... не совсем. Я думал... возможно, у вас возникнут вопросы.

– Вопросы? Минуточку... Да, я хотел бы кое-что прояснить: звонила ли вам миссис Джеймс в среду вечером, прежде чем приехать?

Памсетт откинулся на спинку кресла, возвел глаза к потолку и сделал вид, что вспоминает.

– Я... Впрочем, да, звонила, - с расстановкой произнес он.
– Позвонила и спросила, может ли заехать.

– Такое у вас часто случается?

– Что, простите?
– встрепенулся он.

– Вы не увидели в её просьбе ничего необычного?

– Нет, - выдавил Памсетт, напряженно силясь удержать улыбку.

– А что именно она сказала вам, когда позвонила?

– Только то, что хочет поговорить со мной. Мы с ней вообще очень много разговариваем.

– О чем?

Он элегантно повел плечами.

– Обо всем: о её детях, о моих детях, о политике и благотворительности, о театре - о чем угодно.

– Но она уточнила в среду вечером, о чем именно собирается поговорить с вами?

– Скажите, мистер Гудвин, это останется между нами?
– спросил Памсетт, понизив голос и заговорщически глядя на меня.