Мне не хотелось проявлять жестокость по отношению к тетушке, но, скрепя сердце, пришлось:

— Он изменил тебе, ведь так? — я говорила о единственном любимом мужчине в жизни Ллалии, задевая тайные струны ее души.

Она не смогла остаться равнодушной, но и сорваться не получилось — все пережито и выплакано. Ллалия до крови прикусила губу, а после выдавила:

— Не повторяй моих ошибок, — и призвала ветер, освобождая мне путь.

— Важно уметь прощать! — я разбередила наши общие раны, но мой крик, эхом отразившийся от стен, остался без ответа.

Ллалия предпочла тихо уйти и оставить меня одну. Она шла, опустив плечи, посчитав, что не уберегла меня от вероятных ошибок, и взяла вину на себя. Мне хотелось догнать тетушку и сказать ей, что я не ребенок и не та наивная, чувствительная девушка, которой повезло живой вернуться домой. Благоразумно подожду, когда Ллалия осознает, что жизнь многому меня научила. И пусть я пойду по льду, но каждый мой новый шаг будет тщательно продуманным. В конце концов, лед — моя стихия!

Я не стала поворачивать назад, а двинулась вперед по коридору, следуя скупым, но точным указаниям Духа. Его белесый хвост то и дело мелькал за поворотом, пока не вывел меня к комнате с травами. Значит, пришел черед встретиться с Рилиной. Я было разочарованно вздохнула, потому как встреча с управляющим откладывалась на неопределенный срок, пока не услышала знакомый голос.

— Не вини себя, — послышалось из-под неплотно прикрытой двери, и я тихо подошла ближе.

— А кого мне обвинять? — с нотами непреодолимой горечи отозвалась Рилина.

— Меня. Кто, если не я, должен был приглядывать за супругой? — с не меньшей печалью произнес эрт Лев.

Рилина вздохнула и, видимо, вернулась к тому, с чего был начат разговор.

— И снова, прислушайся к моему совету и уезжай! Она найдет способ извести тебя!

— Мне ли не знать, — обреченно согласился управляющий.

— Тогда почему ты еще здесь? — Рилина выразила свое беспокойство.

— А куда пойти? Ведь мое место в замке, — как-то рассеянно ответил эрт Лев, и я отступила.

Никогда не видела управляющего в таком состоянии. Возвращение дочери выбило его из колеи, лишило жизненных сил, точно он внезапно оказался на распутье и не знает, куда идти дальше.

Я не хотела вмешиваться, но должна была. Для меня каждая секунда была на вес золота. Я подняла руку, чтобы постучаться и объявить о своем приходе. Новая фраза Рилины не предназначалась для моих ушей, но я вновь стала случайной свидетельницей.

— Отправляйся в Сторожевой замок. Помнится, Гервин говорил, что ты собирался стать рыцарем, пока не встретил мою подругу.

Дош что-то неясно проговорил, и я решилась. Мой стук прокатился по подземельям, словно я ударила в колокол, и дверка скрипнула, когда Дух открыл ее. Я вошла в комнатушку по его приглашению и громко поздоровалась.

Эрт Лев уже стоял на ногах, на его лбу блестела испарина, как будто он серьезно заболел. Губы Рилины дрожали, словно несколько минут назад она захлебывалась рыданиями, но в глазах горела решимость.

— Я пойду, — управляющий поспешил откланяться, но я не посторонилась, чтобы пропустить его.

— Скажите, — сходу начала я, — ваша дочь — человек или ир'шиони?

Дош свел брови и обернулся на Рилину.

— Зачем тебе это знать? — спросила она, сверля меня настырным взглядом.

Я еще гадала, что сказать, а управляющий раскрыл секрет.

— Да. Илна ир'шиони.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила я и отодвинулась.

Эрт Лев ничего не добавил, лишь прошел мимо и притворил дверь.

— Зачем тебе знать, что Илна ир'шиони? Что у тебя на уме? — допытывалась Рилина.

— Мне не хочется делиться своими догадками, пока я не буду окончательно уверена, — негромко, но твердо оповестила я. — У меня иной вопрос, который вам отлично известен, — посмотрела ей в лицо.

Его омрачила незнакомая тень, и Рилина махнула мне рукой.

— Идем!

Я ощутила легкое любопытство и пропустила ее вперед. Рилина привела меня в слабо освещенную комнатушку, пустую и холодную. Я невольно поежилась и подумала, что видела низенькую дверку намного раньше, но ни разу не заглядывала. Сейчас с недоумением рассматривала серые стены с вбитыми крюками, на которых висели различные ключи, и растрескавшийся земляной пол. Потом вдруг вспомнила, что как-то спрашивала о комнатушке у управляющего, но он быстро сказал, что та забита до отказа. Солгал? Почему?

— Ты помнишь, как важно уметь прощать? — Рилина обернулась ко мне, обожгла долгим, пронзительным взглядом.

Я оторопела, ведь была твердо убеждена, что она не слышала мой разговор с тетушкой.

— Да, — слегка нахмурившись, произнесла я, ожидая продолжения.

Рилина быстро дошла до противоположной стены и сняла с крюка длинный странный ключ. Я смотрела, как поблескивает тщательно отполированное железо в свете принесенного светильника.

— Что это? — мой голос прозвучал хрипло, и я несколько раз покашляла.