– Люд, ну я тебе говорила, что вычислить абонента по номеру очень просто. И я даже не знаю, когда он это сделал, сегодня или сразу. Подожди, давай не будем дергаться раньше времени. Если подумать, ничего ужасного не произошло. Не уволит же он тебя.

– Надеюсь, - вздохнула она.

Настроение упало в ноль. А тут еще Женька написал, что приедет поздно и пойдет к себе. Не то чтобы у меня прямо так свербило в одном месте и я не могла обойтись без секса, но вот привычка засыпать и просыпаться с ним в обнимку выработалась мгновенно. Прямо как тяжелый наркотик.

С утра я снова пыталась себя убедить, что никакой драмы не произошло, что Федька все-таки вполне адекватный чувак, посмеется и сделает вид, что ничего не было. Жаль, конечно, но что поделаешь, не вышло. Однако осадок лежал на дне крупными хлопьями.

Позавтракав, я поднялась к Женьке, и мы занялись мебелью. И тут мое раздражение подскочило еще на пару градусов. Когда я сказала, что выбирать ему, а я только скажу, если окажется ужас-ужас, не думала, что это будет понято так буквально. Страницы магазинов Женька листал со скоростью света, бормоча себе под нос: «фигня», «херня», «вообще хрень». Я даже не успевала ничего рассмотреть. В итоге спустя час мы по-прежнему оставались по нулям.

– Стоп, - терпение лопнуло, и я перехватила мышку. – Давай для начала самое главное найдем. Кровать. Моя тебя устраивает?

– Ну… вполне.

– Тогда примерно такую и будем искать.

В течение следующего часа мы выбрали три варианта, которые можно было изучить оффлайн – визуально и тактильно, причем даже не очень далеко. Объехали все три магазина, повалялись на трех кроватях и вернулись в первый. Продавец бурно обрадовался и сделал скидку на ортопедический матрас, который, к тому же можно было забрать сразу, а не ждать доставку.

Я даже не знала, в какой момент меня сорвало в штопор. Когда матрас отказался надуваться? Когда Женька, слушая мой рассказ про Федьку и Люду и кидая реплики, мыслями бродил где-то далеко? Или проснувшись в двадцатый раз за ночь от его храпа? Спасительная поза ложечек в коробочке на этом диване не прокатывала: в бок упиралась пружина. И ведь даже винить было некого, честно предупреждали.

В итоге мы так же честно проспали. Я будильник не услышала, а Женька решил, что можно подремать еще пару минут. Дальше все было в режиме «быстрей-быстрей», а моя несчастная тушка, превратившаяся в ржавого Железного дровосека, шевелиться категорически не хотела. Причем на метро мы вполне успевали, но Женьке почему-то приспичило обязательно на машине.

И я бы даже уложилась в отпущенное время, несмотря на криво нарисованный глаз, который пришлось стирать и подводить заново. Вот только в прихожей, когда наклонилась за сапогом, вдруг резко вступило сразу в живот и в поясницу. Разогнувшись с шипением, я уперлась взглядом в календарь, где сегодняшнее число было помечено крестиком.

Твою мать! Почему-то мне казалось, что еще пара дней в запасе.

Пришлось переодеваться. А потом надо было вколоть кетанов и подождать минут десять, пока не начнет действовать. Хорошо хоть дома, а не по дороге, а то пришлось бы до работы терпеть.

«Оль, ты скоро?»

О боже-е-е!!!

По-хорошему, стоило объяснить, конечно, но я психанула.

Прямо так торопишься? Ну и катись тогда. Колбаса деловая. Можно подумать, я просила, чтобы ты меня вез.

Дожидаясь, когда боль отпустит, я стояла у окна на кухне, смотрела, как Женькин Кашкай едет к шлагбауму, и злилась. Стало полегче, но в метро соваться все равно не стоило, поехала на Пыже. Разумеется, застряла в пробке и опоздала на пятнадцать минут. А чтобы было совсем не скучно, в коридоре наткнулась на Федьку. Он промолчал, но выразительно посмотрел на часы и пошел к своему кабинету.

Зашибись неделя началась, ничего не скажешь!

***

Есть же счастливые тетки, которые месячных не замечают, мрачно думала я, пытаясь устроиться в кресле так, чтобы меньше тянуло поясницу. Порхают, как бабочки, и все такое. А тут реально каждый раз роды. За что?! Пару дней в месяц всерьез хотелось поскорее стать старухой. Кетанов внутримышечно снимал самую острую боль, но оставалась омерзительно ноющая в пояснице. Живот подпевал, а еще, чтобы уж совсем не было скучно, тянуло левую ногу, от попы до пятки.

В итоге я ненавидела весь белый свет. Вот где моя скрытая мизантропия вылезала во всей красе. А ведь еще надо было работать! И даже постараться не сожрать подчиненных без явной на то причины. И первую – Люду с ее немым вопросом на печальной физиономии.

Покачав головой в ответ, я притворилась, что поглощена базами. Глаза б мои на них не смотрели! Сейчас бы на диван под пледик и умереть на ближайшие дни.

К обеду прилетело сообщение от Женьки.

«К половине шестого подъеду?»