И показным смущением.

Дрогнула ветка в руках Синюхина…

— Время позднее, — сказал Николай и для верности постучал по наручным часам. — А завтра подъем ранний…

— Снова… — притворно вздохнула Верещагина и, слегка переигрывая, вскинула руку ко лбу. — Ни минуты покоя…

— И вправду, — дядюшка глянул с укоризной. — Ты, кажется, вообще в город собирался. За продуктами.

— Собирался.

И то неудобно получилось. Обещал ведь еще когда, но сперва эта встреча с дядюшкой, после сеть, которая так и норовила схлопнуться до срока, при том, что показания снимались как-то слишком уж медленно.

Верещагина с её постоянно заваливающимся контуром, который и студент-первокурсник построил бы, а она только ресничками хлопала и руки заламывала, всем видом показывая, что совершенно не понимает сути проблемы…

В общем, неудобно, да.

— Вот и езжай, а мы тут…

— Выходной устроим, — произнес Важен, выступая из темноты. И пусть пребывал он в человеческом обличье, но двигался с характерной для оборотней грациозностью. Да и глаза блеснули отраженным светом, отчего на долю мгновенья показались они алыми.

…а ведь дед давно уж ведет дела с горными кланами. И знакомствами оброс, связями. И может статься, что опасаться следует вовсе даже не тихого Синюхина, но вот этого ирбиса, настолько неподходящего на роль соглядатая, что это само по себе подозрительно.

— Порядок наведем, — поддержала Верещагина, разглядывая ногти. — В конце концов, нам тут несколько недель быть… нужно купить не только продукты.

— Пишите список.

— Я уж лучше сама, — она потерла пальчик и поморщилась. — Вряд ли вы сумеете найти здесь нужное… а сколько до Нижгорода?

— Часа полтора в одну сторону.

— Там, помнится, что-то было приличное из магазинов. Вы ведь не откажетесь меня сопроводить?

И уставилась на дядюшку так, что тот, кажется, растерялся.

— К сожалению…

— Я буду счастлив! — радостно воскликнул Синюхин, вскакивая.

— Вот и чудесно… а я по деревне прогуляюсь, — дядюшка хлопнул в ладоши. — Давненько не случалось бывать в местах подобных. Вы уж простите, Оленька, но магазины я с младенчества не люблю. Пугают они меня!

— Разве вас можно напугать? — деланно удивилась Верещагина.

— Естественно! Любой, самый бесстрашный мужчина, уж поверьте моему опыту, испытывает иррациональный ужас перед современными торговыми центрами. Они, если хотите, являются квинтессенцией мужского кошмара…

Николай покачал головой.

И отступил.

В конце концов… в конце концов, он не самодур. Люди здесь взрослые и… и ему тоже надо хорошенько подумать, что в городе прикупить.

Шкатулка, извлеченная тетушкой из тайника, была невелика и подозрений не внушала. То есть ни тебе черепов оскаленных, ни перекрещенных костей, ни символов разной степени зловещести.

Обыкновенная такая.

Не слишком большая, но и не сказать, чтобы маленькая.

— Открывай, не бойся, — тетушка присела рядом и смахнула травяную труху.

— Как… вообще…

Я провела пальцами по крышке.

Плоская. И украшена мозаикой. Цветы. Травы. Птички. Дерево откликается теплом и раздается едва слышный щелчок.

Выходит…

— На кровь да силу зачарована, — поясняет тетушка, правда, я бы не отказалась и от иных пояснений. И она поняла. Вздохнула. — Я сама узнала о том, лишь когда получила от матушки книги. И случилось это не так, чтобы давно. Ты ведь помнишь бабушку?

Я кивнула.

Она, конечно, умерла, когда мне было лет семь или восемь, но это уже приличный возраст, и потому бабушку Никанору я запомнила распрекрасно. И тот запах свежего молока, который привязался к её рукам, и сами эти руки, крупные да мягкие.

Платье из серого сукна.

Дорожку вышивки по подолу. И серые круги пялец, что зажимали лен. Голос тихий…

— Иголочка вверх, иголочка вниз. Смотри, запоминай… узор не суть важен, главное, что сама ты в этот узор вложить желаешь. Мысли твои, эмоции. Их и пришиваешь.

Бабушка изготавливала обереги, те самые, эффективность которых наукой не доказана, вот только ехали за ними со всей страны, да записывались наперед.

— Вот… я тогда-то не в самых лучших отношениях с матушкой была. Думала, что она не понимает. Все дети отчего-то думают, что родители их понять не способны. Особенно, когда дело любви касается.

Тетушка на неё похожа.

Тот же мягкий овал лица, те же крупные аккуратные черты.

И взгляд. И жесты. И…

А я выходит, не их гнезда.