Тебя там дружок опять дожидается. Не стали его “убирать”. Ты ведь в курсе? проходя мимо поста охраны, была остановлена голосом одного из операторов видеонаблюдения.

Устало выдохнув, уговорила себя сделать еще несколько уверенных шагов и не свалиться где-нибудь на полпути.

В небольшой комнатке было сумрачно, и по всем стенам были развешаны экраны, транслирующие записи со множества камер видеонаблюдения, установленных в заведении и на его территории. Это было бы интригующе, если бы не запах сэндвичей, пропитавший все помещение.

Все нормально, спасибо, что предупредил, оценив картинку, что передавалась одной из камер, позволила себе очередной тяжелый вздох.

Матвей… Сколько раз я просила его не приезжать сюда? Даже охрана уже запомнила номер его авто и особые признаки.

Попрощавшись с ребятами, вышла на улицу и спустилась по ступеням вниз, минуя центральный двор со стоянкой. Парень уже ожидал меня, облокотившись на капот своей машины, и сложив руки на груди. В его взгляде читалась задумчивость, если не озадаченность. Но развивать эту тему снова я сейчас не была готова. Поделом он вообще приехал…

Молча обойдя его, доковыляла до пассажирского места, открыла дверь и плюхнулась на широкое кожаное сидение. Все, теперь можно и умереть спокойно.

Чуть ли не застонала в голос, когда Матвей включил подогрев моего сидения и немного откинул спинку назад, чтобы я могла прилечь. Готовые слететь с языка слова благодарности застряли в горле, когда машина резко дернулась вперед, и мы понеслись по шоссе, игнорируя все светофоры. Ночь была поздняя, встречных машин практически не было, но легче мне от этого факта не становилось. Кажется, меня опять ждет непростой разговор.

Как и у любой нормальной девушки моего возраста, у меня были парни. Надолго они в последние пару лет не задерживались, но и одинокой я на длительное время не оставалась. Порой мне казалось, что я все усложняю, и удовлетворять свои потребности можно без официальных статусов в социальных сетях, но тогда я бы точно стала одной из тех, кого интересует секс и ничего больше. А мне хотелось еще и заботы, тепла, романтики, теплых разговоров по вечерам, на диване перед телевизором.

Этот вечер, а вернее уже ночь, совершенно не обещал быть томным. Хмурый Матвей, полуживая, но приятно опустошенная, я, громко хлопнувшая дверь за спиной… Ну все, сейчас начнется.

Зайдя в квартиру, небрежно сбросила с ног туфли и, не обращая внимания на очередной зреющий скандал, застонала от удовольствия в голос. Ножки мои ножки, ох, какой чудесный мягкий ковер, и плоский пол, о, да! На фоне энергетической истощенности избавление от обуви ощущалось как самый настоящий дар богов.

Медленно стянув с себя платье, решила сразу пойти в душ. Главное, там не уснуть. Так, пока Матвей гремел холодильником, я забралась в душевую и с наслаждением подставила свое голое тело под упругие горячие водные струи. Закрыв глаза, я позволила потоку мыслей медленно течь в моей голове.

В какой момент я потеряла жизненные ориентиры? И были ли они изначально верными?

Когда я стала думать о сексе больше, чем мечтать о дружной семье и доме рядом с живописным парком? Очевидно, что одно исключает другое, но как же тогда жить нормальной жизнью? Смогу ли я вообще ей жить хоть когда-нибудь?

Я больна. Странной, наверняка не смертельной, но изматывающей болезнью. Я зависима от секса, от чужого удовольствия, и это приносит мне лишь боль. Сколько врачей я прошла, к скольким бабкам-ведуньям ездила, никто не мог сказать ничего дельного, и уж тем более помочь решить эту проблему. Поход к психиатру я откладывала по логичным причинам мне важно иметь возможность устроиться на нормальную работу. Потому что если диагноз от психиатра появится в моем личном деле, это конец. Клеймо и профнепригодность на всю жизнь, никогда не отмыться.

В последние несколько лет, когда все это обострилось, меня поддерживала и успокаивала мама. Называла меня темпераментной, говорила, что все пройдет, рано или поздно. Она верила, что я справлюсь с этим. Но когда я напоминала, сколько необъяснимой боли мне приносит обычный оргазм, мрачнела даже она. Мрачнела, закрывалась в себе, становилась тихой и незаметной. В такие моменты я материла себя на чем свет стоит, за то, что стала причиной очередной стартовавшей апатии родительницы. Крест моего столь странного отклонения несла не только я, но и она. Возможно, если бы мама подпустила к себе хоть одного мужчину, все было бы по-другому. Но она продолжала хранить верность тому, кого я совершенно не помнила.

Выбравшись из душа, и окончательно расслабившись, пошла прямиком в спальню. Хотелось спать, вытянуть ноги и выдохнуть, будучи окруженной темнотой ночи. Обняв уютную мягкую подушку и закутавшись в одеяло, не стала ждать прихода Матвея и закрыла глаза.

Бельчонок… шепот прорывался сквозь пелену сна, но мне уже не хотелось ничего, кроме как попрощаться с очередным прожитым днем. Лапушка, ну зачем ты опять ходила туда?

Чувство вины. Обязательный спутник всех моих отношений с противоположным полом — это мысль, что я неправильная женщина, способная нести только боль. Потому что мне мало одного мужчины. И пусть я физически не изменяла никогда и никому, этого не объяснить парню, чья девушка танцует в клубе перед мужчинами, способными купить не одну ее ночь. Опустим моменты, со сколькими я переспала в своей голове, и что возвращаюсь я со своих выступлений еле перебирая ногами.