Шрифт:
Нежные и жалящие одновременно, влажной драгоценной цепочкой они украшали мое тело. Его руки, казалось, были повсюду, лаская, стягивая остатки платья с плеч, груди. Ткань казалась слишком жесткой, словно наждачкой скользящей по нежной разгоряченной коже.
Но я так не хотела стать для него обязанностью, только не для него.
Мне не нужны были такие жертвы, мне не нужны были подачки такого характера. Лучше уж и правда умереть, чем потом не знать, куда деть глаза.
— Рион…
— У меня нет сил сопротивляться тебе, Беата, — горячий шепот ворвался в сознание, опаляя чувствительную раковину уха. Его язык скользнул по мочке, чтобы поймать ее губами, а затем слегка прикусить.
Я так хочу его, так сильно хочу… Что за наказание?
Дрожащими пальцами я ухватилась за ворот пиджака, распахивая его, стягивая с широких плеч. Запутавшись в дурацких пуговках рубашки, захныкала, желая как можно скорее коснуться мужской груди.
Рион усмехнулся, отмечая мою капитуляцию, и помог мне, разом стягивая с себя остатки пиджака и темно-синей рубашки. Эта картина, наверняка, врежется мне в память еще надолго. Как и почти лишенная волос рельефная грудь с темными сосками.
Подавшись вперед, оттолкнула мужчину, чтобы тут же самой оказаться сверху. Темное платье все собралось на моей талии, лиф валялся где-то в стороне, а мужчина, что послушно лежал между моих ног, тянулся пальцами по моим бедрам вверх, сводя с ума, добираясь до сокровенного, отодвигая нижнее белье в сторону и погружаясь в меня, вызывая серию громких стонов и всхлипов.
— Рион, Рион… — словно заклинание, повторяла я его имя снова и снова, выгибаясь в такт его движениям.
Он говорил, что мы сможем остановиться? О, нет, сейчас я бы ни за что не позволила ему этого.
Я горела в его объятиях, мое тело пело для него.
Подхватив меня на руки, Рион сменил дислокацию, покидая ковер и занимая сиротливо стоящую все это время без дела кровать.
Уложив меня на спину и оказавшись между моих ног, он принялся ласкать губами внутреннюю сторону бедра, сначала одной ноги, затем другой. Цепляясь пальцами за покрывало, я сжимала его изо всех сил, чтобы окончательно не сойти с ума, не потеряться в удовольствии, которым сейчас была наполнена до краев. Меня распирало от него, хотелось взорваться, выплеснув всю эту энергию в мир.
— Рион, пожалуйста… Пожалуйста, — сорвавшимся от стонов голосом, начала умолять я.
В данную минуту, больше всего на свете я мечтала о том, чтобы соединиться со своим мужчиной в одно целое. Забраться под его кожу, перманентно отпечататься в каждой клеточке его тела.
Наши губы снова встретились, даря невероятно чувственный, глубокий поцелуй. Я вдыхала такой знакомый аромат, наслаждалась им, и нетерпеливо оглаживала бархатную кожу под своими пальцами.
Внизу живота все горело, натянутая внутри спираль была готова вот-вот лопнуть.
Больше мой мужчина не ждал. Одно резкое движение бедрами, и я растворилась в пространстве, теряя последнюю нить реальности. Рион был внутри меня, с жадностью брал то, что я давала, ускоряя темп, проявляя невиданную ненасытность.
А я кричала его имя и молила не останавливаться, впиваясь в широкие плечи ногтями.
Впервые за долгие годы я ждала пика и не боялась. А когда мое тело выгнулось дугой от стремительно разрывающего изнутри наслаждения, я ощутила как меня наполняет легкостью и невероятным покоем. Словно я оказалась в коконе мягких крыльев, что согревали и защищали от всего на свете.
Глава 15. Миру мир, а бывшей попаданке — грабли
Ох, рученьки мои… Ох, ноженьки мои…
Проснувшись и решив потянуться, почувствовала себя бодрой и посвежевшей. Только вот мои конечности напоминали мокрые тряпочки, совсем не желающие хоть как-то подниматься. И это было та-ак приятно.
Не сдержав улыбки, закусила губу и снова прикрыла глаза.
Мы с Рионом занимались любовью…
Мозг превратился в розовый кисель и явно намеревался вытечь через уши.
Картинки воспоминаний горячих подробностей пронеслись в голове, и я вдруг осознала.
Мы с Рионом Остером занялись любовью! Ох, ты ж, святая каракатица!
Обреченный стон слетел с губ сам по себе.
За спиной что-то зашевелилось (конечно, “что-то”, как же, будь честна хотя бы с собой, Беатрис Мортиш!). По одеялу скользнули чужие руки, обхватывая талию.
— Где-то болит? — беспокойство в глазах мужчины, нависшего надо мной резануло по сердцу острым лезвием.
Я не знала, как реагировать. Часть меня восторженно завизжала и пожелала тут же признаться в любви хамовитому брюнету, что походил сейчас на фантазию. Но другая часть предлагала убежать. Прямо сию секунду намотать на голое тело покрывало и побежать.