— Уже считаешь себя важной шишкой?! Да ты!..

— Хватит, Андрей, — вдруг раздался спокойный голос Осокина, который пронзил его холодным взглядом. — Видимо, я зря тебя взял. Либо замолчи, либо пойди, проветрись.

— Прости, отец, такого больше не повторится… — тихо проговорил его сынок почти сразу, ерзая на кресле. — Я буду нем как рыба. Можете беседовать.

— Спасибо, что разрешил, — колко заметил князь, отчего парень поник еще сильнее, но тот уже обратил свой взгляд вновь на меня. — Ну, здравствуй, Захар.

— И вам не хворать, ваше сиятельство, — отсалютовал я тому кружкой, смачно и громко отхлёбывая из неё. — С чем пожаловали? Или просто в гости заглянули? Не надо ходить вокруг да около.

А взгляд сразу зацепился за его перстень.

Да мой папаня не хилый одарённый, оказывается! Архимагистр третьей степени так еще и старший витязь. Солидно.

— Вижу, ты стал весьма деловым человеком, — позволил себя слабую улыбку князь и медленно подтолкнул мне папку с гербами рода Осокиных. — Ознакомься вот с этим для начала, будь добр.

— Зачем? — усмехнулся я.

— Ознакомься, так будет быстрее, — расслаблено сообщил он мне.

Давай посмотрим, что там за бредятина.

Подхватив папку и усевшись поудобнее, я стал тщательно вдаваться во все подробности написанного. Там было всего пять листов, но чем больше я читал, тем больше хотелось выпасть в осадок и громко рассмеяться.

Как подсуетился. Бездна, да меня хотят купить. Официальное усыновление. Официальное принятие в род без какого-либо вассалитета, как принято среди дворян с другими ублюдками. К тому же я еще буду и первым наследником рода и будущим главой при гибели своего папаши. Далее идёт нехилая сумма денег на банковский счёт, своё имение и много-много прочего. Да столько прочего, что будь я обычным человеком, то волосы дыбом встали бы во всех возможных местах. Но как жаль, что мне на это всё чихать с высокогорных вершин Зеленвальда. В гробу и в сафьяновых сапогах я видел всё это прогнившее наследство Осокиных.

— Это всё? — усмехнулся я, бросая папку на стол. — Солидно, но не постесняюсь спросить, а жен мне будешь тоже ты выбирать?

— Так принято в роду, — кивнул головой князь. — Поверь, с этим проблем не будет. Я подберу тебе лучших кандидаток из союзных родов.

Союзных родов? А вот это уже интересно. Здесь свои коалиции и альянсы, что ли, есть? Нужно будет разузнать.

— К тому же ты Осокин, Захар, — внезапно продолжил князь с отстранённым видом. — Хочешь ты этого или не хочешь, но ты Осокин.

— Мне всё равно, кто я, хоть хрен рогатый, — пожал я плечами. — Увы, но вынужден отказаться от столь щедрого предложения, — хохотнул саркастично я, поднимаясь на ноги. — Если это всё, то можете проваливать обратно. Разговор окончен.

— У тебя моя сила, моя кровь, — вновь продолжил он, словно не слушая меня. — Сообща мы сможем поставить на колени множество других родов, а после подписания этих документов перед тобой откроется уйма различных возможностей. Ты обретешь влияние наравне с другими наследниками в империи. Сейчас ты один и далеко не уйдешь. Поверь, если поступишь необдуманно, обязательно качнешь чашу весов и без того шаткого равновесия среди знати. К тому же, разве ты не хочешь знать кто твоя мать? Жива ли она? — с загадочной улыбкой вопросил он.

Чтоб меня тавтонский жеребец лягнул! Врёт и не краснеет. И со слухом беда. Да и плевать я хотел на ваше равновесие и на эту якобы мать. Ни одна разумная женщина не оставит своё дитя на произвол судьбы. Раз не понимаете по-хорошему, значит, будет по-плохому. Так всегда все понятнее.

— М-да… И почему с первого раза никто не понимает? — спросил я сам у себя, тяжело вздохнув. — Похоже, ты ничего не понял… папаша, — процедил грубо я, а взгляд мгновенно ужесточился. — Я пытался быть учтивым, но вы действительно твердолобые. Хотя может Белосельцев до тебя чего-то не донес, и ты себе нафантазировал невозможного. Тогда слушай меня внимательно, можешь даже записать вдруг ты глухой. Уясни себе одно. Моя фамилия Лазарев. Лазаревым и сдохну в случае чего! У меня нет родных! У меня нет отца! У меня нет матери! Я был и остаюсь сиротой. Ничего общего с вами я тоже иметь не хочу! В гробу я всех Осокиных видел. Чихал я на ваш род с высокой колокольни. Плевал я в особенности на тебя. Мы чужие друг другу люди. Заруби себе на носу. А этими бумажками, — и тыльной стороной ладони швырнул их в его сторону. — Можешь подтереться. Мне никуда не сдалось ваше богатство и наследство, а также место твоего сраного наследника. Детей у тебя дохрена… — хмыкнул брезгливо я, кивая на Андрея, а сам парень уже еле себя сдерживал, чтобы не наброситься на меня, руки были сжаты в кулаки и он весь дрожал от злости. — Найдешь, кого поставить во главе. Что насчет твоих угроз… Ими тоже можешь подтереться. А касательно моей непонятной мамаши, которую я даже не помню, она может катиться вместе с тобой на все четыре стороны. Читай по губам, Осокин, вдруг ты тугодум! — и, сделав театральную паузу, заключил. — Я!.. Сирота!.. Катись!.. Отсюда!..

Перегнул палку, но зато понятно. Я пытался быть хорошим и учтивым.

Вот только уже в следующий миг маска безмятежности на лице князя дала трещину, обнажая гримасу гнева и невероятной ярости. Воздух наэлектризовался до предела за долю вздоха.

— Сдохни, тварь!!! — заревел раненым зверем Андрей, метнув мгновенно в меня какой-то огрызок метровой молнии, что напомнила собой пику. — Оскорбление рода можно смыть только кровью такого ублюдка как ты!

Нас разделяли всего три метра, но реанорские инстинкты сработали заранее, еще до формирования его плетения. Ярко-алая сила духа поднялась подобно волне из глубин воинской сферы, а поверх неё заструилось защитное тело молнии.

— Не в моём доме! — вдруг раздался разъярённый голос Решетниковой.

Потоков магии на один квадратный метр стало гораздо больше. А передо мной, будто по щелчку пальцев одарённой образовался ветряной щит, что был наполнен магией до отказа.

Огрызок молнии ударился о барьер Решетниковой и распался на несколько сгустков, что стекли прямо по выставленной защите.

Вот только это один хрен не помогло. Далее произошло всё настолько быстро, что я не успел ничего сделать, даже со своими хвалёнными реанорскими инстинктами. Настолько Осокин был силён. Настолько стремителен был его выпад. Ему хватило одной руки, окутанной силой молнии, чтобы щит Решетниковой полностью разрушился. А ведь она была архимагом третьей степени. Но почти сразу женщину одолел откат, а всё из-за того, что она резко влила весь резерв в щит. В следующую секунду из носа магини хлынула кровь и та рухнула на пол совершенно без чувств.