– Гадали? – глухо спросил он и посмотрел прямо на меня. – Как мило. Я пришёл за Марлен, ей давно пора домой, - он опустил руку, и меня приморозило во второй раз, потому что на лбу у него красовалась хорошая ссадина.

– Компресс, милорд Огрест, - напомнила Ринальдина, но маркграф только мотнул головой.

– Не стоит беспокоиться, барышня Блумвиль, - отрывисто сказал он и добавил, обращаясь непонятно к кому: – Я жду в коридоре.

Он вышел, закрыв за собой дверь, и девицы ожили, да и я с ними заодно. Почти все девушки смотрели на меня с ужасом, и только у Дайаны странно дёргалось лицо. Как будто от злости. Постепенно самообладание ко мне вернулось, и я с усмешкой оглядела гостей и хозяйку.

Какие мелочи, на самом деле. Ну, подумаешь, прилетело сапогом. Кто просил господина маркграфа заходить без стука, да ещё в такой ответственный момент? Конечно, не принято стучаться, когда входишь в гостиную, но надо было думать, что тут – одни барышни. Вобщем, досадная случайность, и сам виноват. Так я для себя решила. А если милорд Огр станет злиться из-за этого – что ж, тогда он просто замшелый, мелочный старикан, пусть даже ему немного за тридцать.

Я подошла к своему сапожку, забрала его и уселась в кресло, чтобы обуться. И в этот момент у Дайаны прорезался голосок:

– Небеса святые! Что же вы натворили, барышня Ботэ?!

– А что такое? – я посмотрела на неё, удивлённо приподняв брови.

– Вы разбили голову милорду Огресту, - произнесла ундина трагическим шёпотом и прижала ладони к щекам, показывая всю чудовищность моего поступка.

– Но ведь это вы уговорили меня поучаствовать, - напомнила я ей, обулась и притопнула каблуком.

Похоже, именно каблуком месье маркизу и прилетело. Какой невезунчик!

– Если помните, я не собиралась участвовать в этом безумии, - сказала я, улыбаясь. – Так что вины на нас поровну, барышня Миттеран. Но не переживайте. Это ведь был несчастный случай. За такое не казнят.

– Не казнят! – она тряхнула головой так, что белокурые локоны запрыгали. – Я сейчас же иду к милорду, чтобы извиниться! – и она помчалась вон из гостиной, а я только пожала плечами.

Для этой девицы извинения – лишь предлог поговорить с объектом воздыханий. Пусть говорит. Может, сейчас милорд Огр окажется посговорчивее. Раненые мужчины всегда сентиментальны. Я помнила, как посетивший наш пансион граф Лагар пожелал сыграть с воспитанницами в крокет и получил мячиком. Бедняга граф минут десять сидел на корточках, охая и вздыхая, и никто не мог оказать ему никакой помощи. Потому что попадание пришлось как раз по тому месту, которое в приличном обществе не принято называть. И ничего – душка-граф даже не обиделся. Наоборот, всегда со смехом вспоминал ту историю и вскоре женился на одной из выпускниц пансиона. И был очень доволен, смею заметить. А тут – всего лишь прилетело женским сапожком. Многие посчитали бы это счастьем…

– Нам пора, Марлен, - позвала я свою воспитанницу, которая, притихнув, сидела на диванчике и наблюдала за всем, испуганно распахнув глаза.

– А ведь зимние гадания – они самые верные, - хихикнула вдруг Ринальдина.

На неё посмотрели почти с осуждением, и она, оглянувшись, наивно спросила:

– Что? Дайана сама так сказала… Барышня Ботэ обязательно попала бы в дверь, если бы милорд не помешал…

В гостиной стало так тихо, что слышно было потрескивание свечей. Пожалуй, на девиц слова Ринальдины произвели ещё большее впечатление, чем метание сапога.

– Ты выйдешь за дядю, Кэт? – недоверчиво переспросила Марлен, которая озвучила то, что остальные сказать постеснялись.

Мне стало смешно и неловко одновременно.

– Ну что ты, цыплёночек, - сказала я, взяв девочку за руку, - гадания – это просто забава. Всё неправда, обман.

– Но Дайана сказала, что это гадание – самое верное, - Марлен настаивала очень серьёзно, не сводя с меня тёмных, вопрошающих глаз.

Наверное, малышка боялась, что я займу место её обожаемой Дайаны.

Я погладила Марлен по голове и сказала:

– Гадания – это забава, да и только. Бабушкины сказки. Современные барышни не должны верить бабушкиным сказкам. К тому же, я совсем не во вкусе твоего дяди. А я совсем не хочу замуж. Моё призвание – работа.

Поверила она или нет - неизвестно, но вопросов больше не задавала.

Мы попрощались с гостями, вышли из гостиной в холл, где нас ждала служанка, державшая нашу верхнюю одежду, и я сразу заметила в полутьме коридора милорда Огреста и Дайану. Они стояли возле самых дверей, и Дайана небрежно, но очень изящно поставила ножку на подставку для зонтиков. Огрест опустил голову, и мне показалось, что он смотрел на эту ножку очень внимательно.

Ну да, атласный башмачок с розовым бантиком – это мило и безопасно. Если бы этот башмачок прилетел Огресту в лоб, лоб точно бы не пострадал.

О чём там говорила парочка, слышно не было – наверное, они шептались. Но когда мы с Марлен надели шапки, и я завязала на девочке шаль, служанка громко и надсадно закашлялась.

– Очень приятно, что вы нашли время заглянуть к нам… - тут же защебетала Дайана, и теперь её голосок прекрасно раздавался под сводами дома. – Приходите ещё, милорд, и Марлен приводите. Такая милая, хорошая девочка!..