– И вам всего доброго, Кэт, - он выскочил из-за прилавка и открыл нам дверь. – Приходите ещё. Я всегда рад вас видеть. И спасибо за угощение!

– На здоровье, - пожелала я на прощанье.

Всегда знала, что пряное печенье действует лучше всякого волшебства.

Разумеется, поставить ёлку в замке никто не позаботился, и на следующий день я совершила набег на кладовую, попутно разговаривая с Лоис и её мужем, которые стояли рядом на подхвате.

– Вот это нам тоже понадобится, - объявила я, обнаружив плетёную корзинку с нитками и разномастными пуговицами, - и вот это, - следом за корзинкой господин Планель получил кусок воска, завёрнутый в мешковину.

– Там была ещё серебряная канитель, - подсказала Лоис, которую очень обрадовала моя деловитость, а больше всего – что я решила остаться.

– Канитель? Отлично, - я нашла нужную коробку и передала её кухарке. – А не припомните, вы видели прежнего аптекаря на празднике, перед тем как погибли леди Юджени и её муж?

– На празднике? – удивлённо переспросила Лоис. – Ой, барышня, да разве скажешь наверняка? Семь лет прошло…

– На празднике он точно был, - подсказал её муж. – Вспомни, они рассорились с Жозефиной из-за актёрки.

– Ну, ты сочинишь тоже. Рассорились! – возмутилась Лоис. – Они всегда друг над другом подшучивали, и в этот раз госпожа Броссар посоветовала ему очки снять, чтобы глаза не мозолить, а он, нарочно, протёр их, чтобы лучше видеть.

– Жозефина обиделась, - наставительно произнёс господин Планель.

– Да они потом хохотали, как безумные, - не согласилась Лоис. – Нет, они не ссорились.

– Но на празднике, значит, аптекарь был, - перебила я новую возможную ссору. – А после праздника вы его видели? Он что-нибудь говорил про свою работу?

Тут супруги задумались, и, в конце концов, Лоис неуверенно ответила, что после праздника, кажется, аптекаря не видела. Её муж промычал что-то утвердительное в ответ.

– А почему вы спрашиваете, барышня? – полюбопытствовала кухарка, когда я выудила из угла позабытую там метлу.

– Да вот чем больше узнаю об этой истории, - сказала я, постукав палкой метлы по полу, чтобы стряхнуть пыль, - тем меньше мне нравится эта парочка – Юджени и Шарль. О покойных плохо не говорят, но как можно было так поступить с милордом?

– Сердцу не прикажешь, - вздохнула Лоис.

– Хорошо, сердцу не прикажешь, - согласилась я. – Но имела смелость полюбить – имей смелость признаться в этом, а не води человека за нос. А этот Шарль? Если был так влюблён в леди Юджени, что тайком женился на невесте брата, почему позволил, чтобы брат продолжал относиться к его жене, как к своей будущей супруге? Ведь милорд, наверняка, обнимал Юджени, целовал. А в это время законный муж стоял рядом и всё это позволял? Разве это любовь? – я немного разгорячилась и не сразу заметила, что Планели как-то странно застыли, глядя куда-то позади меня.

Я медленно оглянулась, ожидая увидеть если не чудовище, то ведьму с чем-нибудь тяжёлым в руках, но на пороге кладовой стояло не чудовище, а милорд Огрест.

Стоял и слушал, с каменным лицом.

– Бонжур, месье, - почти сразу нашлась я, но Огрест не ответил, молча повернулся и ушёл.

– По-моему, он всё слышал, - пробормотал Планель.

– По-моему, он услышал чистую правду, - сердито сказала я, ещё несколько раз стукнув метлой.

– Нет, тут вы не правы, барышня, - сказала Лоис. – Лорд Шарль и леди Юджени по-настоящему любили друг друга. У них были такие трогательные отношения… Они так заботились друг о друге… Я видела однажды, как они играли в снежки, и леди Юджени поранилась. То ли за ветку зацепилась, то камешек в снегу острый попался, но она поранила палец. Господин Шарль тогда бежал, как сумасшедший, чтобы схватить её на руки и унести в замок. Можно было сразу догадаться, что они безумно влюблены, но люди такие слепцы…

– Угу, - я осталась при своём мнении.

Никакие нежные отношения не извиняют лжи. Особенно перед родным братом.

Обретённые в кладовой сокровища были перенесены в мою комнату, и мы с Марлен засобирались на репетицию в дом Лиленбрука.

Честно говоря, я ожидала, что меня вежливо попросят прямо на пороге, но служанка Лиленбрука пропустила нас с обычным вежливым поклоном, и сам старик Савё кивнул, приветствуя нас, когда мы с Марлен присоединились к уже прибывшим девицам. В этот раз Дайана прискакала раньше всех, хотя обычно она появлялась с опозданием, и приходилось её ждать. Она настраивала лютню, а чуть поодаль суетились Ринальдина и Тереза, делая вид, что полностью увлечены своими инструментами.

Я сразу догадалась, что предстоит непростой разговор, поэтому совсем не удивилась, когда Дайана вспорхнула со стульчика, когда Лиленбрук отправился встречать очередных гостей.

– Смотрю, вы завели новых друзей, барышня Ботэ, - сказала Дайана, оперевшись локотком на спинку моего стула.

– О ком речь, мадемуазель Миттеран? – спросила я, доставая из чехла тамбурин для Марлен. – Я со многими познакомилась в вашем чудесном городе.

– Господин Савё в бешенстве, - Дайана понизила голос. – Ему сказали, что вы стали часто заходить в общественную школу. Ещё и взялись подкармливать Бланкиров…