— Что? Что ты такое говоришь? Юджин? — папа смотрит на меня в полнейшей растерянности.

Я не вижу смысла придумывать небылицы, проще жонглировать фактами и искажать правду. Прятать важное в тени и выставлять под яркий свет незначительные, но интригующие детали. Так писали в умных книгах из тайной комнаты за гобеленом. Получится ли у меня? Самый слабый узел в моей истории — магия, переместившая меня домой, но ничем, кроме магии, моё возвращение не объяснить.

Признаваться, что прошла тёмной тропой нельзя. Сказать, что меня спас светлый воин, не Гельдерн? Союзники, или, скорее, вассалы, в бою участвовали, так что опровергнуть мои слова будет… некому.

— Юджи! — в холл выбегает Юрита, моя младшая сестрёнка. — Я так скучала!

— Ох? Юри! — она так вытянулась!

Я прижимаю сестрёнку к себе, а сама расчётливо наблюдаю за папой, слежу из-под полуопущенных ресниц за сменой выражения его лица. Растерянность сменяется… ещё большей растерянностью.

— Юджин, что ты говоришь? — в сотый раз повторяет он. — Как могло быть нападение? Тьма давно пала.

Забилась в щели и выжидала.

— Как, по твоему, я здесь оказалась? Думаешь, я шучу?

— Н-нет, но… Юджи, я рад, что ты в порядке.

Я не в порядке. Но стою ровно, истерику не закатываю, цела, не ранена. То, как папа даже не потрудился задуматься, что может скрываться за внешним спокойствием, неприятно царапает. Но, может быть, он человек такой — поверхностный?

— Да, я в порядке, — изливать душу я ему не готова. Да и к чему?

— И что теперь?

Он у меня спрашивает?

Я пожимаю плечами:

— Ничего? К счастью, надеть на меня кольцо Гельдерны не успели. Кстати, пап, а что со мной не так? Ни высокого положения, ни богатого приданого у меня нет, но брака добивался лорд, приближенный к основной ветви и даже пошёл на принуждение.

— Дочка, возможно, ты что-то не так поняла? Род Гельдернов очень уважаемый и влиятельный, а твой жених написал, что любит тебя. И герцогиня подтвердила. Я думаю, нам нужно поговорить с твоим женихом, разобраться.

— То есть родной дочери ты не веришь, а незнакомым людям веришь, ведь у них высокий статус? Ха-а-а…

— Юджи?

Мда, зря я при сестре начала. Уже глаза на мокром месте. Кажется, я её напугала. А, впрочем, она не намного младше меня, разница всего несколько лет, Юрита в шаге от совершеннолетия, и ей стоит заранее понять, что рассчитывать она может прежде всего на себя. И на надёжных союзников. На тех, кто реально поддерживает, а не языком слова месит.

Я успокаивающе глажу сестрёнку по волосам.

— Юджин, я не говорю, что я не верю, я говорю, что ты могла не так понять намерения лорда и его к тебе чувства, потому что никаких других причин жениться на тебе у лорда Гельдерна нет.

— Ты уверен?

Папа кивает.

Получается, он не знает? Я внимательно следила за его реакцией, и уверена, что он был спокоен, никакое озарение в глазах не мелькнуло. Я ещё спрошу у мамы, но, похоже, сведения надо искать либо у главы нашего рода, либо у Гельдернов. Либо у тёмной госпожи.

— Ясно.

— Юджин, что же мы в холле? Комнату сейчас приготовят, а пока навести маму?

— Ты принял какое-то решение, пап?

— Ну да, будем разбираться. Завтра я улажу дела на службе, и поедем в столицу.

— К Гельдернам? — я стараюсь, чтобы вопрос звучал равнодушно.

— Да. Юджин, а как иначе? Ты сказала, что была с лордом наедине в его доме, о визите, как я понял, известно герцогине. Гельдерны не допустят скандала, и всё уладят.

— Я сказала, что не выйду за Гельдерна.

— Юджин… Мы поговорим завтра.

Вот как?

Чего-то подобного и следовало ожидать. Я расстроена и, чего уж там, чувствую себя преданной, но я не удивлена. Меня “скинули” герцогине, ни разу не навестили в доме герцога. Родители далеко, но брат, который учится в столице, мог прийти. Не приходил.

О чём я? Я прямо сказала, что меня оскорбили, а отец услышал лишь то, что моя репутация пострадала.

— Да, завтра. Ах, да! Я подумала, что брак сорвётся без документов. Я их сожгла, и надо бы восстановить.

— Юджин…

— Юджин?! — я узнаю мамин голос и, прихватив сестру, иду в дом.

— Мама! — откликаюсь я.

Интересно, чем обернётся эта встреча? Чуда я больше не жду.

Если папу сестру я узнала сразу — папа не изменился, а Юрита вытянулась, похорошела — то мамин вид меня неприятно поражает. Я запомнила её цветущей красавицей, пусть и не юной. Мама младше отца, но выглядит ощутимо старше. Кожа болезненно-бледная, изрезана ранними морщинами, волосы собраны непривычно, но в то же время причёска смутно знакома, и я понимаю, что её делала страдавшая облысением пожилая родственница герцогини. У мамы бесцветные сухие губы, тусклые глаза. Кажется, блеск в них вспыхнул при виде меня, но уже гаснет.