Свежий ветерок обдувает лицо и солнечный блик падает на глаза, заставляя поморщиться. Окно распахнуто и легкий сквозняк колышет шторы, позволяя лучам проникать в комнату. Я перевожу взгляд на потолок и сладко потягиваюсь, улыбаясь довольно. Внизу живота слегка тянет и я, ойкнув, тут же вспоминаю произошедшее ночью. Взгляд резко перемещается на постель рядом, где сидит Шахов, облокотившись на спинку кровати.

– Доброе утро, - будничным тоном приветствует Рустам, делая глоток кофе и отставляя чашку на прикроватную тумбочку. Перед ним на коленях лежит ноутбук, а сам Шахов даже сонным не выглядит, печатает что-то.

– Ты… уже проснулся? – удивляюсь я, осматривая крепкую фигуру, затянутую в гостиничный халат.

Подхватив одеяло у груди, присаживаюсь так, чтобы голого тела не было видно, и судорожно пытаюсь нащупать хоть что-нибудь, что можно накинуть на себя и убежать в ванную.

– Еще час назад. Я привык вставать рано.

Рустам вскидывает на меня глаза и усмехается насмешливо, следя за моими потугами истерично нащупать хоть какую-то одежду, при которых я упорно стараюсь сохранить каменное выражение лица.

– Если ты вдруг забыла, то напомню тебе, что вчера ты раздевалась, стоя посреди комнаты. Там же твои вещи и остались. Что касается трусиков…

– Молчи! Ради Бога, молчи! – тараторю я, вспыхивая от смущения, и падаю на кровать, тут же с головой зарываясь в одеяло, лишь бы не слышать, что он говорит и не видеть этой широченной ухмылки.

Судя по шороху, Рустам отставляет ноутбук на тумбочку рядом с чашкой кофе, а потом с меня одним движением сдирают одеяло и, схватив за талию, притягивают к себе. Я даже пискнуть не успеваю, как оказываюсь прижата к широкой мужской груди.

– Такая сладкая красивая девочка, - вкрадчиво шепчет Рустам на ухо, дразнящим движением оглаживая подбородок и накрывая мое горло пальцами.

Сердце сладко замирает, когда Шахов целует прямо в местечко на шее, где бешеной птицей бьется пульс, властно и жадно.

– Такая отзывчивая и ласковая…

– Рустам… - тихо всхлипываю от нежных прикосновений.

– Подожди. Еще очень рано стонать мое имя, - усмехается он довольно. А после переворачивается на спину и слегка похлопывает ладонью по своему бедру, - Давай, иди сюда.

– Сю…сюда? – запнувшись, переспрашиваю неловко.

– Да. Оседлай меня. Хочу, чтобы ты побыла сверху, - говорит Рустам без тени смущения. Говорит он, а стыдно мне!

– Я…

– Стесняешься, да-да. Мне это тоже нравится. Хочу посмотреть на тебя, как ты постесняешься, когда сядешь сверху.

– Я правда не могу, - выдавливаю жалобно, чувствуя, как горят щеки и меня бросает в жар от одной мысли о том, что я голая окажусь… нет, даже думать о таком ужасно смущает!

– Алиса-а, - зовет Рустам и в его голосе слышатся хриплые низкие нотки.

Снова этот непонятный тон, вроде бы и приказной, но вроде и нет… Еще и взгляд такой – тяжелый, тягучий, темный. Мурашки по коже от него. Шахов привык командовать, привык руководить огромным холдингом, и если крутые мужики его боятся, то я вообще чувствую себя маленьким беззащитным зверьком перед опасным хищником.

– Одеяло оставь, оно тебе не понадобится, - комментирует Рустам, когда я, сдавшись, завозилась рядом, пытаясь подняться на коленки и удержать при этом постоянно сползающее вниз одеяло.

– Как это? – от возмущения я плюхаюсь назад, - Я могу и в одеяле на тебе посидеть!

Шахов вопросительно выгибает правую бровь, словно молчаливо спрашивает, серьезно ли я. Но проходит пять секунд, десять, и он, поняв, что я возмутилась совершенно взаправду, фыркает и давится смехом.

– Ты серьезно сейчас? – едва справившись с хохотом, выдавливает он.

– Ну да. Ты же сам сказал посидеть. А зачем голой, я же стесняюсь!

– Алис.

– М?

Рустам многозначительно опускает глаза вниз, на собственный пах и я, проследив за его взглядом, сглатываю шумно, заметив, как совсем недвусмысленно топорщится край халата. Понимание доходит до меня слишком медленно и я, глубоко вдохнув, тихо бормочу:

– То есть, когда ты говорил сесть на тебя, ты имел в виду…

– Ты такая догадливая девочка! – с издевательской улыбкой хвалит Шахов.

– Ага… - меня только и хватает на то, чтобы выдавить такой глубокомысленный ответ.

– Давай-ка я тебе помогу.

Мужчина перехватывает мою талию своими широкими ладонями, легко, как пушинку, вздергивает и пересаживает на себя. Я только и успеваю, что запоздало забарахтаться в его руках, как уже оказываюсь усажена на его живот.

– Отлично. Осталось избавиться от этого дурацкого одеяла и сползти пониже, - довольно хмыкает Шахов, пытаясь отобрать у меня последнюю мою защиту.