– Рустам!

– Знаешь, чем хорош утренний секс? – сбивает меня с мысли он неожиданным вопросом.

– Чем? – потеряв бдительность, я ослабляю хватку.

– Объяснить сложно, лучше показать на деле, - ухмыляется Шахов, без труда выдергивая из моих рук мою драгоценное одеяло и вышвыривая его с кровати вообще.

Вскрикнув, я дергаюсь было за ним, чтобы сцапать и поскорее обмотаться, но мужчина удерживает меня на себе, заставляет склониться ниже и ловит губы в жадном ожесточенном поцелуе.

Прелесть утреннего секса Рустам доказывает на деле, причем дважды. И, в отличие от меня, он не проваливается в дрему снова, а совершенно бодрый направляется в душ. Я же сбегаю в ванную лишь спустя десять минут, когда он возвращается и снова слишком подозрительно начинает пялиться в мою сторону. Нет уж, еще одного раза я попросту не выдержу!

Когда появляюсь снова, замотанная до самого носа в чистый халат, Шахов встречает меня уже одетым. Светло-голубая рубашка красиво обрисовывает бицепсы, широкую грудную клетку и плечи. Я ловлю себя на мысли, что совершенно беззастенчиво пялюсь на мужчину, и поспешно отвожу глаза, пока Рустам не заметил и не начал подтрунивать.

Но посмотреть снова на Шахова приходится, когда раздается его голос:

– Прими, пожалуйста, - говорит он, протягивая на ладони небольшую круглую таблетку.

– Что это? – спрашиваю с опаской, но таблетку все же беру, хотя пока и не принимаю.

– Противозачаточные, естественно. Я использовал защиту, но лучше подстраховаться. Пей, - он протягивает мне стакан, и я послушно перехватываю его пальцами, проглатывая небольшую таблетку и запивая ее водой.

– Молодец, - одобрительно улыбается Шахов.

Он складывает ноутбук в сумку, туда же отправляются и несколько папок с документами.

– Оставишь счет моему помощнику Тимуру, тебе переведут сумму, которую скажешь, - говорит Рустам, не поворачиваясь ко мне. Он подхватывает со спинки стула пиджак и надевает его, поправляет галстук и запонки, а я...

я чувствую, как внутри все сжимает ледяной рукой. Всё. Это конец. Сказка кончилась, разбилась о реальность, в которой мне наутро, как продажной девке, говорят об оплате за ночь. Да, я знала, на что иду, знала, чем все закончится. Но от этого приятнее ситуация не становится и кошки на душе скрести не перестают. Это ведь мой первый мужчина, особенный для меня, как и прошедшая ночь… От отчаяния хочется заскулить, когда Шахов направляется к выходу, и я произношу быстрее, чем понимаю, что говорю:

– Ты бы… ты бы купил меня надолго?

Говорю это и замираю, глядя на напряженную спину. Одна секунда. Две. Три. Бесконечность.

– О чем ты, куколка? – развернувшись ко мне, вскидывает бровь Рустам.

Вспоминаю про отчима и зажмуриваюсь на мгновение от отвращения. Как он лапал меня, зажимал, пытался взять силой – все эти воспоминания заставляют трястись от брезгливой ненависти. А если дядя Витя узнает, что я была с другим мужчиной, если вдруг такое случится… никто не остановит его. Он меня просто изнасилует. И если у самого не выйдет, дружков своих точно натравит. С Шаховым же я буду под защитой, никто не посмеет меня тронуть, я смогу спокойно выучиться...

– Я хочу стать твоей содержанкой, - говорю твердо, глядя прямо в глаза.

Рустам хмыкает, медленно окидывает взглядом с ног до головы, будто видит впервые. Я уже сталкивалась с таким взглядом, когда он увидел меня впервые. Вот только тогда я была окружена огромным количеством людей, а сейчас наедине с ним.

– Ты понимаешь, на что идешь? Понимаешь, кто я?

– Д-да.

– Вряд ли, - пожимает плечом Шахов, глядя куда-то поверх моей головы, - То, что пишут обо мне в паршивых газетёнках и в интернете отчасти правда.

– В каком плане?

– Что я очень жадный, - он возвращает взгляд к моим глазам и усмехается. Наступает на меня, оттесняя дальше, заставляя делать шаг за шагом, чтобы сохранить безопасное расстояние. Но с Рустамом это невозможно. Натыкаюсь спиной на тумбочку – ее край больно врезается в поясницу, – и оказываюсь лицом к лицу с голодным зверем. Он стоит, нависая надо мной, буквально в нескольких сантиметрах, выбивая из груди дыхание, а из-под ног – землю.

– Что я не делюсь тем, что считаю своим. Что стираю конкурентов в порошок. Что всегда получаю свое, любыми средствами. И женщины не исключение.

– Я ведь не собираюсь становиться для тебя конкурентом, - пытаюсь пошутить, но смешок, слетевший с губ, выходит слишком неестественным и нервным.

Рустам улыбается, но глаза остаются серьезными. Холодными. Они будто сканируют меня, заглядывая в самую душу, считывая, и я абсолютно уверена, что будто на ладони перед ним, что от его глаз ни одна самая сокровенная тайна не скроется.

– Ты точно понимаешь, на что идешь? Провести со мной ночь и остаться в качестве содержанки – две разные вещи. Если останешься, больше никуда не уйдешь, пока мне не надоест играться с тобой и я не захочу тебя отпустить. Только вперед ногами, и я не шучу. Готова стать моей собственностью?