– И что это?

– Перечень имен, которым отправлял взятки Шахов. Это крупные чиновники.

Как же хорошо, что удалось сохранить ту самую распечатку. Я получила ее совершенно случайно и сейчас она сыграет ключевую роль.

– Без доказательств это просто бумажка, - фыркает Смирнов, но его глаза алчно блестят, когда он жадно вчитывается в фамилии на этой «просто бумажке».

Но у меня есть, чем подкрепить свое слово. Молча достаю из сумки небольшой макбук и протягиваю его Эрнесту. Я не зря выстрелила тогда именно в камеру. Теперь никто и никогда не узнает, что именно я стащила рабочий ноутбук Шахова глубокой ночью.

– Все его документы тут. Я не знаю пароля, с этим вы должны разбираться сами, но, полагаю, что тут найдутся буквально все доказательства, что нужны, включая квитанции о переводах. Они же в личную почту приходят. А взамен вы просто оставите нас в покое. Меня, моего сына и Вадима тоже.

Смирнов переводит на меня взгляд, смотрит своим фирменным прищуром.

– Мне нужны его активы.

– Если вы распорядитесь этой информацией правильно, вы получите куда больше, мы с вами оба это знаем. С тем, что у вас есть на руках, вы можете потопить «Нефтедобычу», и тогда главный ваш конкурент просто исчезнет с рынка. У вас в руках будут крупные чиновники, а значит многие крупные тендеры – ваши, контракты – ваши. Вы сможете за бесценок скупить практически всю фирму Шахова и убивать никого не придется.

– Ты неплохо подготовилась, - хмыкает Эрнест, откидываясь на спинку кресла и медленно постукивая пальцами по ноутбуку, размышляя.

Старик сейчас походил на сытого кота. Даже скрыть не пытался, как доволен.

– Допустим. И что мне мешает просто взять то, что ты мне дала, но потом поступить так, как я и задумывал? Убрать Вадима, дождаться, когда пройдут оставшиеся четыре месяца, ты отдашь мне все наследство и исчезнешь. И я получу еще больше? Получу все? – наконец произносит Эрнест с усмешкой.

– Наверное то, что если вы не пойдете на эту сделку, то наш разговор опубликует один очень заинтересованный в деле журналист? – произношу ровным тоном.

Смирнов хмурится, проходит всего пара секунд, прежде чем до него доходит, что это угроза, и он дергается ко мне.

– Ах ты тварь! – рванув из кармана легкой рубашки телефон, старик прерывает запись и рычит, - ты! Да я тебя уничтожу, мелкая…

– Запись отправляется автоматически, можете проверить, - улыбаясь, я киваю на дисплей. – В ней вы признались, что убили Шахова, покушались на Вадима и собираетесь провернуть еще кучу мелких не очень законных дел. Знаете, что самое приятное? – я делаю паузу, наслаждаясь яростью, от которой Эрнеста буквально корежит, - Что доказательств этому я тоже собрала достаточно. Записи, разговоры, свидетели тоже найдутся. Вместе с Вадимом мы…

– Заткнись. – Старик отшвыривает мне в руки телефон, - Проваливай отсюда.

– Мне считать, что мы договорились?

Смирнов прожигает во мне дыру, и я буквально кожей чувствую, как он готов самолично меня удавить.

– Да. Я не трону вас, можешь не беспокоиться, - с трудом заставляет себя произнести это, а потом ядовито угрожает, - Но постараюсь, чтобы твой сынок унаследовал от папаши одни долги.

– Жадный, очень жадный старик, - качаю я головой осуждающе и хмыкаю, - Когда-нибудь вы сдохнете и, надеюсь, никто по вам плакать не будет.

– Вон пошла! – рявкает Эрнест в бешенстве, - Обнаглевшая дрянь!

– С удовольствием, - улыбаюсь открыто и, не задерживаясь больше ни секунды рядом с этим мерзким стариканом, выбираюсь из машины.

Я наблюдаю за тем, как рушится карточный домик со стороны. Все, что сделала я – сдвинула одну карту, а следом полетела и вся шаткая конструкция. Но крах бизнеса Шахова – это лучше, чем если под обломками окажемся мы все.

– Ты совсем хмурый и уставший в последнее время, - говорю как бы невзначай, наливая Ветрову кофе в чашку.

Прошел всего месяц после нашей встречи с Эрнестом, но этого хватило, чтобы все перевернулось с ног на голову. Удивительно, как мало нужно времени, чтобы разрушить все до основания, все, что так долго может выстраивать человек.

Вадим делает слишком большой глоток напитка и морщится. Он выглядит и правда безумно уставшим: под глазами залегли тени, лицо осунувшееся и изможденное. Он почти не спит и за это меня грызет совесть. За это, а не за то, что я пошла до конца и предала Шахова снова, слив всю информацию о нем и фирме конкуренту.

– Все летит к чертям, - обреченно качает головой Ветров, откидываясь на спинку стула. Он вытягивает ноги и прикрывает глаза. Я знаю, что домой он приехал только под утро, что спал всего три часа и… у меня щемит сердце от того, как сильно он старается, как из кожи вон лезет, хотя ему это вроде бы и не нужно. Какая ему выгода от того, что он так много работает и помогает? Завещание еще даже в силу не вступило, а значит Вадим все делает полностью бесплатно, изо всех сил пытаясь удержать на плаву то, что досталось сыну его друга.