— А если я решу отпустить тебя первой?

Это был ехидный и нереалистичный ответ.

Он сразу же увидел меня насквозь.

— Ты не можешь позволить себе отпустить меня.

— Но ты всё равно можешь уйти.

Его губы нахмурились ещё сильнее.

— Это не личное.

Испустив дрожащий вздох, я кивнула головой. Он был прав. Я знала, что он был прав. Он знал, что был прав. В этом не было ничего личного. Он делал всё возможное для своей карьеры. Неужели Уайетт устроил настоящий истерический припадок, когда я покинула "Лилу", чтобы заняться чем-то лучшим для себя? Нет. Он пожелал мне добра и предложил помочь, когда бы я в нём ни нуждалась.

Проблема заключалась в том, что у Блейза было больше опыта, чем у меня. Я не могла точно отослать его, сказав, чтобы он звонил мне днём или ночью, если ему что-нибудь понадобится. Он, вероятно, заблокировал бы мой номер, боясь, что я буду звонить ему в любое время ночи, пьяно умоляя его вернуться.

— Я знаю, — сказала я ему. И это было искренне. — Я знаю, что это не личное. Ты должен делать то, что лучше для тебя и твоей карьеры. И, честно говоря, "Воскресный Дом" — это то самое, — я подняла руки, указывая на недавно сверкающую кухню. — Я бы хотела, чтобы это была "Бьянка". Я хотела бы предложить тебе больше, что касается карьеры, шеф-повара или чего-то ещё, всё это. Но я рада, что "Воскресный дом" признал твой невероятный талант. И я желаю тебе всего наилучшего.

— Я ещё не уволился, — напомнил он мне, его хмурый взгляд почему-то стал ещё более выраженным.

Я отмахнулась от него. Да, он ещё не уволился, но собирался это сделать. Попрощавшись сейчас, я избавила бы себя от боли и душевных страданий позже.

И экзистенциального кризиса, когда "Бьянка" начнёт кружить по канализации.

— Ладно. Ты прав, — я улыбнулась, но улыбка была неуверенной и тонкой. — Подумай об этом. Дай мне знать, что ты решишь. Я была бы рада, если бы ты остался, по крайней мере, до перехода из меню на поздний завтрак. Но подумай и об этом тоже и дай мне знать, что ты решишь.

Выражение его лица смягчилось, и я не выдержала жалостливого взгляда, смотревшего на меня в ответ.

— Хорошо, я так и сделаю.

Собрав всю фальшивую браваду, которую я смогла собрать за такое короткое время, я широко улыбнулась и убрала распущенные волосы с лица.

— До тех пор у нас есть целое меню, которое нужно пересмотреть. Нам нужно приступить к работе.

Он кивнул.

— Да, шеф. С чего ты хочешь, чтобы я начал?

— Я хочу изменить меню сегодня вечером, Блейз. Примерно через несколько часов. Мы воспользуемся офисным принтером и составим временное меню, пока не определимся с постоянным. Мне может понадобиться, чтобы ты сбегал в магазин, в зависимости от того, что у нас здесь есть, а чего нет. В доставке должны произойти некоторые изменения по сравнению с нашим обычным заказом. Я планировала протестировать разные вещи. Но я чувствую себя в настроении запустить всё сегодня вечером.

— Ты хочешь изменить меню сегодня вечером? — паника в его голосе разнеслась по кухне, но именно выражение полного недоверия заставило меня по-настоящему усомниться в своём решении.

Если я надеялась очаровать его своим милым невежеством, то уже потерпела неудачу. Блейз не хотел начинать новое меню сегодня вечером. Он хотел подправить старое. Что было разумным деловым решением.

Но я была в настроении для хаоса. Я хотела сделать заявление. Я хотела объявить городу, что больше не потерплю обычных дел. "Бьянка" официально перешла под новое руководство. И если я шла ко дну вместе с кораблём, мы собирались произвести как можно больший фурор в процессе.

Должно быть, я улыбнулась, потому что выражение лица Блейза стало только более озабоченным.

— Ты в порядке, шеф?

— Я в порядке, — сказала я ему.

Я не была уверена, имела ли я это в виду или нет, но в настоящее время я перенимала фальшивку, пока не сделаю её философией, которую я так хорошо знала и любила.

— Давай приступим к работе.

Честно говоря, к концу дня я едва была живой, забравшись в свою кровать. И я даже не потрудилась снять обувь.

Это были четырнадцать часов чистого безумия. Всё утро я ломала голову, чтобы придумать пять блюд, которые мы могли бы подать сегодня вечером, которые не напоминали бы помои. Плюс три закуски, два салата и четыре гарнира.

Я перевернулась и уставилась в потолок, мои руки были слишком тяжёлыми, чтобы их поднять, а ноги болели и переутомились из-за сочетания занятий по велотренажёру и тяжёлого дня. Но боль была приятной.

Я сегодня много работала. Блейз сегодня много работал. Как будто он чувствовал себя виноватым за то, что угрожал уйти, поэтому он пытался загладить свою вину передо мной. Что меня абсолютно устраивало. Я бы высосала из него всё до последней унции. А потом сгорела в огне, как только он уйдёт.

Несмотря на надвигающуюся гибель, я не могла не чувствовать себя потрясающе сегодня вечером. Нам прислали на кухню больше комплиментов за еду, чем когда-либо. В истории кулинарии. Или, по крайней мере, в истории "Бьянки".

Нашим посетителям очень понравилось сегодняшнее меню. И хотя на кухне всё было далеко не красиво и не идеально, мы смогли подать тарелки, которые были приготовлены так, чтобы поразить наших посетителей прямо во вкусовые рецепторы.

Конечно, каждая тарелка, которую мы подавали, была немного изменена по сравнению с предыдущей, но все они были великолепны на вкус. И в кричащем, потном, хаотичном виде это было прекрасно.