При этом будучи первоклассным фотографом, он считал, что одно из главных качеств, необходимых в его профессии, — это терпение. Хороший фотограф должен уметь ждать, ведь природа сама не организует тебе идеальные условия для съемки и не подарит лучшие кадры просто так. В жизни фотографа Суворова часто бывало, что ради одного-единственного кадра ему приходилось часами, а то и днями дожидаться подходящего момента — в морозы, под палящим солнцем, в проливной дождь. Так что терпения и выдержки Даниле было не занимать. Он решил, что будет терпеливо, словно выслеживая дичь в засаде, наблюдать за этой странной девушкой, чтобы вскоре дождаться промаха с ее стороны и разгадать ее загадку.

Следующим вечером он ждал Марину там, где она назначила ему свидание — в Летнем саду, напротив Невы.

С реки дул ветер, в кронах деревьев уже проглядывали первые рыжие всполохи, и воздух горчил как-то по-осеннему.

Он отвлекся на важный телефонный звонок и не сразу заметил, как она подошла. Закончив разговор и повернувшись ко входу в сад, он увидел красивую рыжеволосую незнакомку. Высоченные каблуки, красная помада, черное маленькое платье, комплиментарно облегавшее хрупкую девичью фигуру, превращавшую его хозяйку в изящную статуэтку тончайшего фарфора, и глаза в пол-лица! Эти серые бездонные глаза с темными ресницами придавали ее лицу необычайную выразительность.

— Привет! — улыбнулась незнакомка, в которой растерянный Данила не сразу узнал «странную девушку».

Теона с готовностью подсвечивала Леше фонариком, пока он осматривал углубление в стене. Наконец Леша извлек наружу средних размеров сверток, завернутый в грубую, напоминавшую мешковину ткань. Теона, как завороженная, смотрела на сверток, лежащий перед ней на полу.

— Ну, давай смотреть, что там? — вздохнул Леша.

Разворачиваем тканевые слои, отматываем годы назад… Леша аккуратно положил перед взволнованной Теоной три предмета. Первым оказалось старинное небольшое зеркало в серебряной раме удивительной красоты. Теона взяла зеркало в руки.

— Только не смотри в него! — крикнул Леша. — Это плохая примета!

Теона бросила на него презрительный взгляд — что за глупые суеверия?! — и заглянула в Зазеркалье. Только вот Зазеркалье ей не ответило; видимо, зеркало было таким древним, что уже ничего не отражало. Теона бережно отложила его в сторону.

Леша открыл самый маленький — крошечный сверток, завернутый в пожелтевшее от времени кружево. В нем лежал старый нательный крест. Осмотрев крест, Леша с Теоной пришли к выводу, что он довольно необычной формы — восьмиконечный, с надписью на обратной стороне, которую было сложно разобрать.

— Я бы не сказал, что мы с тобой нашли клад, — разочарованно сказал Леша, оглядывая зеркало и крест. — Разве что в третьем пакете не окажется что-то по-настоящему ценное.

Теона взяла третий, самый большой сверток, который — в отличие от зеркала — тоже был завернут в мешковину, и почему-то подумала, что там, наверное, картина. И точно — это была средних размеров картина, написанная масляными красками. Леша, увидев старый деревянный подрамник, едва не подпрыгнул от нетерпения и подскочил к Теоне: покажи!

Сложно сказать, что именно ожидал увидеть Леша (возможно, его воображение рисовало прекрасную «Мадонну с Младенцем» кисти гениев эпохи Возрождения, или изящный голландский натюрморт, или еще что-нибудь великолепное, а главное, значительное и ценное!), но на извлеченной из стены картине не было ни мадонн, ни младенцев, ни библейских сюжетов, ни прекрасных цветов, ни натюрмортов.

На картине был изображен сидящий на ветвях попугай.

— И только попугай?! — довольно глупо, но в общем, по существу вопроса, куда-то в пустоту, вопросил Леша.

Теона промолчала, хотя она тоже ожидала от этой картины большего. Нет, в отличие от меркантильного напарника, ее ожидания никак не были связаны с материальной ценностью полотна, однако ей хотелось увидеть на картине нечто важное, таинственное, быть может содержащее какой-то знак или символ. А тут обычный попугай в разноцветном оперении, рассевшийся на ветках…Как справедливо заметил Белкин — «и только попугай»!

Теона не хотела себе в этом признаваться, но отчасти она, как и Леша, тоже чувствовала разочарование. Она внимательно осмотрела картину. Неплохо (скорее, просто старательно нарисовано), яркие краски, однако сказать, что эту картину рисовал мастер, не смогла бы даже она, не слишком разбирающаяся в живописи.

— Я-то думал, что там картина Да Винчи, и мы с тобой — миллионеры! — проворчал Леша, — а по факту оказалась халтура с птицей!

Теона не знала, что и сказать. Как-то все это было странно.

— Слушай, а может, попугай все же имеет какую-то ценность? — с надеждой спросил Леша.

Теона улыбнулась:

— Я тебе таких, знаешь, сколько нарисую?

Леша пожал плечами:

— Квест какой-то! Старое, ничего не отражающее зеркало, необычный крест и сомнительная картина. Ничего не понятно, кроме одного — червонцев нет и не будет. И вторую кофейню мне не открыть.