— Чемпиона делает тренер, — упрямо нарывается Ромка.

Да, за Бессо мы будем жрать любого!

— Вот и посмотрю, что из вас Бессо сделал.

Уходит.

— Мда… — вздыхает Ромка. — А я мелкий по нему фанател… У меня даже постеры были, помнишь?

— А помнишь, подрались? — устало смеюсь я. — Ты за него топил, а я за Марьянова?

— Ага…

Угораем.

— Мля… Как до бассика доползти, — ноют пацаны.

— По-пластунски! — стебусь я.

Встаю на ноги. Глаза щиплет от пота. Шорты хоть отжимай. Кожа вся липкая. Кедам хана.

Снимаю их.

— Пойдём обувь в машинку закинем, пока не заняли, — пинаю слегка Ромку.

Подаю ему руку. Кряхтя встаёт. Плетемся…

— Ал"eна-то где? — оглядывается он, как только отходим от парней.

— Обещала уехать до вечера.

— Лучше бы не возвращалась…

— Почему?

— Потому что бомбит его не по-детски, Мар. И дрочит он нас сейчас только потому, что тебя с Алёной сманиторил. И сцепитесь вы по-любому.

— Да и похер.

— Мне не похер. У меня друга покалечить могут. Поэтому, пусть лучше не приезжает. Всем спокойнее.

— Пусть здесь будет. Никто ему не мешает е"e в городе найти, верно? Но в городе меня нет.

— А что там за история?

— Я не знаю. Но мне она не нравится. И Бесу эта история не нравится… А Бес суров, но справедлив. И зря никуда не лезет.

После холодного душа, уже в комнате набираю е"e, телефон отключён. Маюсь из угла в угол. Методично бью кулаком в стену. Ромка следит за мной взглядом.

— Не мельтеши.

— Сигарету дай.

Кидает в меня пачкой. Сваливаем за корпус. Отходим метров двадцать в лес, садимся верхом на заваленное дерево.

— Что делать будем? — философски размышляет Шмель.

— Тренироваться.

— Может, Бесу позвоним?

— Ага, — фыркаю, — Чего скажем: папка, нас дядька злой обижает?

Ржем…

— Капец, они с Бесом разные.

Отец Беса создал нашу школу. Мы с ним лично не знакомы. Давно от дел отошёл, там со здоровьем что-то.

— Шесть братьев их, Бессо говорил. Четверо усыновлённых.

— Интересно, кто из них усыновлён?

— В их семье это закрытая тема. Типа все родные.

— Прикольно. Мои родоки одного меня не вывозят, а тут шестеро. Он и с Яшей, наверное, поэтому носится. Если бы не Бес, полетел бы этот распиздяй не пойми куда.

— Ээ! Чего там опять про «Яшу» за глаза?? — выходит Ванька из-за деревьев.

— Распиздяй ты, говорю, — выдыхает в его сторону дым Ромка. — Скуриваешь вот нас, сбухиваешь. Гопота…

— Ааа… Это — да!

Кидаю в него пачку. Достаёт сигарету, прикуривает. Огонь не желает попадать на кончик сигареты.

Вытягивает руку, пальцы трясутся. Тоже вытягиваем. У всех так.

— Завтра сдохнем.

— Это он спецом, чтобы у тебя на Максимовну сил не осталось, — улыбается Яша. — Колыбельная такая.

— Где она?.. — пишу ей сообщение.

— Пока не с ним, чего париться?

— А он где?

— Не знаю…

Тушу сигарету.

— Пойду прогуляюсь, — поднимаюсь я.

— Терминатор! — качают головой пацаны, ложась спиной на ствол.

Я терминатор, да. Меня нагрузкой хрен положишь.

— Здесь яблоки, бананы, йогурты, батончики протеиновые… Выздоравливай. Ты нам очень нужен, Бессо.

Бес без настроения, молчалив, бледен…

— Тебе не нужно возвращаться на базу, Алёнка.

— Артём после кросса с серьёзной травмой, — опускаю взгляд. — Завтра курс инъекций у старших начинается.

— Там Люба.

— Люба обычная медсестра, Бессо. Она может таблетку дать, давление измерить и к врачу отправить. А Артему нужна реабилитация — массаж, инъекции, ортезы.

— Я сниму Артёма со сборов.

— Он будет просто в восторге! Супер мотивация! Парень имеет все шансы победить в своей категории. Я проколю его регенератором, поставлю ортез. Он сможет! А всех остальных тоже снимешь? Тарханова, например?

— Тарханов — это косяк, — недовольный вздох.

— Да. Это мой косяк, — накрывает меня. — Я же теперь монашка до скончания веков, правильно? Любое мо"e общение с мужчиной — подстава. Так? Потому что наш чемпион — это честь школы и твоей семьи. И ему позволено то, за что любой другой сядет.