– Что мне теперь делать? – мой голос скрипел, как несмазанная телега, голова раскалывалась.

– Что делать? О, дел у нас много! Во-первых, похороны. Впрочем, тут твое участие не требуется. Этим займется доктор Каспер. Он организует похоронную церемонию и будет обряжать тело.

Новость принесла облегчение – погружаться в печальные хлопоты совершенно не хотелось.

– Господин Бармалан будет похоронен завтра утром в семейном склепе.

– Уже завтра?

– Таков обычай.

– Причина смерти установлена? – вырвалось у меня.

Вчера Бармалан вовсе не выглядел смертельно больным. Ну да, цвет лица у него был нездоровый, но в остальном он был как огурчик. Хоть и несколько подвядший.

– Доктор говорит, сердечный приступ.

– У него раньше бывали проблемы с сердцем?

– Доктор утверждает, что да. Хотя не припомню, чтобы Бармалан хоть раз жаловался на хворь или посещал аптеку, – стряпчий глянул на меня с любопытством. – Почему ты интересуешься?

– Все случилось слишком неожиданно, – пробормотала я.

– Да, понимаю, – стряпчий надел очки. – Конечно, ты хочешь знать причину смерти близкого человека.

Меня передернуло. Близкого человека! Он издевается, что ли?!

Я испытывала смешанные чувства по поводу смерти Бармалана. С одной стороны, мне было его жаль, и было жутко, как всегда, когда сталкиваешься с неожиданной смертью. С другой стороны, я избежала крайне неприятной для меня ситуации. Да, Бармалан избавил меня от наказания. Но была уверенность, что в браке меня ждала куда более ужасная участь.

– Теперь поговорим о важных вещах, – продолжал стряпчий. – О наследстве.

– Я богатая вдова? – Я тут же прикусила язык.

Ужасно говорить такое, когда Бармалан еще даже не похоронен. Но что поделать? Мне плевать на наследство. Я не собираюсь на него претендовать. Однако у меня ни гроша, в животе свистит от голода, а я должна как-то добраться до столицы и консула.

Стряпчий понимающе улыбнулся.

– Да, твой супруг весьма состоятелен. У него хороший счет в столичном банке, этот дом, книжная лавка. Но видишь ли, Бармалан не успел оставить завещания. Сделал лишь кое-какие мелкие распоряжения. Ты его супруга. Но ты осужденная иноземка. Ваш брак был заключен при особых обстоятельствах и, как понимаю, не был консумирован, – стряпчий деликатно кашлянул. – Поэтому действуют некоторые оговорки.

– Какие?

– Ты вступишь в права наследования через три месяца. Пока ты не можешь распоряжаться имуществом супруга. Опись мебели, предметов его коллекции будет передана в магистратуру. Если попробуешь что-то продать тайком, это будет приравнено к краже. Но ты имеешь право оставаться в этом доме, торговать книгами и жить с доходов. При этом нужно вести строгий учет операций – по истечении трех месяцев проверят, не позволила ли ты лишних трат.

Я моргала, переваривая новую информацию.

– Что за странное условие!

– Ничего странного. За три месяца могут объявиться другие наследники господина Бармалана. Пока о них не известно. Также ты должна доказать, что соблюдаешь законы и обычаи нашего мира. Только тогда тебя признают полноправной подданной нашего мира и наследницей супруга.

– Понимаю. Но я хотела бы уехать в столицу.

– Это невозможно по условиям дарованного тебе освобождения от наказания.

– Но Бармалан умер!

– Вот именно. Теперь госпоже Ирме и мне придется каждый день навещать тебя и проверять твое поведение. Ты должна подтвердить свою законопослушность. В течение трех месяцев тебе запрещено менять место жительства. Если сбежишь, тебя вернут в тюрьму и исполнят первоначальный приговор.

– Так я на условке!

– Что? Да-да. Условное осуждение – так это называется. Но что ты возмущаешься? Все равно портал в твой мир откроется только через три месяца. Как знать, может, еще и не захочешь возвращаться домой.

Не захочу?! Да я помчусь туда сверкая пятками!

– Ладно, – мрачно сказала я. – И все же: что мне сейчас делать?

– Умыться, причесаться – отрезал стряпчий. – Подобрать траурную одежду. Госпожа Ирма поможет. Собственно, все. После похорон открывай лавку. Живи, как живут остальные. Заслужи расположение горожан. Их мнение будет учитываться, когда истечет испытательный срок.

Он встал, собрал бумаги и пошел к двери. Я не сдвинулась с места, чтобы его проводить. Силы окончательно оставили меня. Дверь хлопнула, я уронила голову на руки. Голова гудела, в висках пульсировало, а лоб горел. Не заболеть бы...

День прошел как в лихорадке.

Не успела закрыться дверь за стряпчим, как явилась громогласная госпожа Ирма. Одетая во все черное, со скорбно поджатыми губами, она вошла в торговый зал тяжелой поступью и вручила сверток с траурной одеждой.