«Моя мать и сестры должны щеголять в таких же шелках», — подумал он и опустил взгляд на свои рваные и грязные коричневые штаны и безрукавку. Скорей бы облачиться в черные одежды воина!

Женщина за стойкой завизжала при виде наставников. Джардир взглянул на нее, но она уже закрыла лицо покрывалом.

— Омара вах’Хаман вах’Каджи? — спросил Керан.

Женщина кивнула, тараща от страха глаза.

— Мы пришли за твоим сыном Аббаном, — сообщил Керан.

— Его здесь нет, — ответила Омара, но ее глаза и кисти — все остальное было закрыто плотной черной тканью — дрожали. — Я отослала его утром с товарами.

— Поищи в задней комнате, — велел Керан. Каваль кивнул и направился к ширме за стойкой.

— Не надо! — Омара заступила ему путь.

Каваль отодвинул ее в сторону и скрылся в задней комнате. Раздался визг, и через мгновение наставник выволок за руку мальчишку в коричневой безрукавке, шапочке и штанах из ткани намного добротнее, чем у Джардира. Мальчишка был на год или два его старше. Коренастый, откормленный. За ним посыпались девчонки постарше — две в коричневом и три в черном, с открытыми лицами незамужних женщин.

— Аббан ам’Хаман ам’Каджи, — произнес Керан, — ты отправишься с нами в Каджи’шарадж, чтобы найти свой Ханну Паш — путь, назначенный тебе Эверамом.

Мальчик задрожал. Омара завыла, вцепилась в сына и попыталась его отобрать.

— Прошу вас! Он слишком мал! Еще год, умоляю!

— Молчи, женщина! — Каваль толкнул ее на пол. — Мальчишка уже вполне взрослый и к тому же слишком жирный. Еще немного, и станет хаффитом, как его отец.

— Гордись, женщина, — добавил Керан. — Твоему сыну выпал шанс подняться выше отца и служить Эвераму и Каджи.

Омара сжала кулаки, но осталась лежать ничком и тихо плакать. Ни одна женщина не смеет противиться даль’шаруму. Сестры Аббана льнули к матери и голосили вместе с ней. Аббан потянулся было к ним, но Каваль дернул его к себе. Мальчик плакал и выл, пока его тащили из шатра. Джардир слышал рыдания женщин даже в шуме базара после того, как тяжелый полог упал на место.

Воины шли к тренировочной площадке, почти не обращая внимания на мальчишек, которые тащились следом. Аббан продолжал рыдать и трястись.

— Почему ты плачешь? — спросил Джардир. — Нас ждут слава и почести.

— Я не хочу быть воином, — ответил Аббан. — Не хочу умирать.

Джардир пожал плечами:

— Возможно, тебе предстоит стать дама.

Аббан содрогнулся:

— Это еще хуже. Дама убил моего отца.

— За что?

— Отец случайно пролил чернила на его одеяние.

— И дама убил его за такую малость?

Аббан кивнул, на его глаза снова набежали слезы.

— Взял и сломал отцу шею. Все случилось так быстро… он протянул руку, раздался хруст, и отец упал. — Мальчик сглотнул. — Теперь о матери и сестрах некому позаботиться, кроме меня.

Джардир взял его за руку:

— Мой отец тоже мертв, а мать считают проклятой, потому что она родила трех девочек подряд. Но мы дети Каджи. Мы можем превзойти своих отцов и вернуть честь своим женщинам.

— Но мне страшно, — хлюпнул носом Аббан.

— Мне тоже немного, — признался Джардир, глядя вниз.

Через мгновение он просиял.

— Давай заключим договор!

Аббан привык к жестоким нравам базара и с подозрением взглянул на него.

— Какой договор?

— Помогать друг другу во время Ханна Паш. Если ты споткнешься, я тебя поймаю, а ты, если я упаду, смягчишь удар. — Он ухмыльнулся и хлопнул Аббана по круглому животу.

Аббан ойкнул и потер живот, с изумлением глядя на Джардира, но возмущаться не стал.

— Ты серьезно? — Он вытер глаза тыльной стороной ладони.

Джардир кивнул. Они шли в тени торговых навесов, но Джардир выдернул Аббана за руку на солнце:

— Клянусь под светом Эверама.

Аббан широко улыбнулся:

— А я клянусь драгоценной Короной Каджи.

— Не отставать! — рявкнул Каваль, и мальчишки бросились догонять наставников, но в движениях Аббана появилась уверенность.

Проходя мимо великого храма Шарик Хора, наставники пробормотали молитвы Создателю Эвераму, рисуя в воздухе метки. За Шарик Хора находилась тренировочная площадка, и Джардир с Аббаном приковали свои взгляды к воинам. Одни упражнялись со щитом и копьем или сетью, другие маршировали или бежали строем. Дозорные балансировали на верхних перекладинах стоячих незакрепленных лестниц. Даль’шарумы били копьями в меченые щиты и оттачивали шарусак — искусство рукопашного боя.

Вокруг тренировочной площадки было двенадцать шараджи, то есть школ, — по одной на каждое племя. Джардир и Аббан принадлежали к племени Каджи, и потому их взяли в Каджи’шарадж. Здесь они начнут Ханну Паш и станут дама, даль’шарумами или хаффитами.