Титрион не дал мне этого сделать, повернув голову быстрым и аккуратным движением назад, наклонился к уху и выдал, заставляя меня возмущённо выдохнуть.

— Есть два способа справится с твоими ночными мучениями. Либо ты ночуешь каждую ночь со мной, либо проводишь день, также активно напрягаясь.

Вот уж правду говорят: натура-дура. У кого-то эта натура, даже несмотря на трагичный вид и сложности в жизни, просачивается.

— Третьего не дано, так? — буркнула, все же задрав голову.

Мужчина улыбнулся и покачал головой.

— Тогда готовьте кровать для меня и для себя, так уж быть, коврик рядом с кроватью.

Титрион расхохотался. Наконец из его глаз пропала грусть и боль, на пару секунд заменившись смешинками.

— Хорошо, Лиса. Ты выиграла, — выдал он, просмеявшись. После чего выпустил меня из объятий и вывалил на меня план наших действий.

Вот не зря у меня зал сначала ассоциации со кабинетом физической культуры вызвал.

Мне предстояло бегать, прыгать, отжиматься, качать пресс и даже участвовать в рукопашных боях. И надобность данных упражнений ректор объяснил тем, что если мы измотаем тело, то оно ночью будет набираться сил, а также мы еще такой деятельностью натаскаем меня для выезда с боевыми тройками, ведь их никто не отменял.

Я, конечно, насчет последнего повозмущалась, но меня заткнули, сказав, что моя связь меня все равно насильно притащит в этот чертовый лес.

Также под конец моих черепашьих забегов и косплея половой тряпки (да я в жизни так много не занималась спортом!), ректор еще прочитал мне лекцию, как работает вся эта муть с изменением внешности. Я ничего не поняла, но с умным видом покивала, при этом возлежа на полу в позе звезды.

— Поверь мне, Лиса, способность менять лица, как маски, — это огромная сила. Титрион неуловим, при желании такового, титрион способен узнать все, что захочет, нужно только правильно выбрать личину. Титрион немыслимо силен, потому что помимо лиц мы также можем и силу воспроизводить выбранной нами расы. Ты понимаешь насколько это большая сила?

Я кивнула и добавила:

— Да, и также понимаю сколько ответственности она за собой несет.

Честно говоря, мне без нее легче жилось. Но это мое наследие. Титрионами были мои родители, а значит я должна с гордостью принять тот факт, что и я тоже титрион.

— Способность менять лица — это еще не все, Лисабэль, — почему-то напряжённо и даже немного трагично выдал ректор. — Мы те, кто знакомы не понаслышке с масками и личинами, можем видеть маски и других людей.

Озвученные мужчиной предложение озадачило меня настолько, что я даже амебу перестала изображать.

— Все в этом мире носят маски, Лиса. Для этого необязательно быть титрионом. И мы можем видеть их. Видеть фальшь. Со временем и ты научишься. Однако особо много радости тебе это не принесёт.

— Я понимаю. — Кивнула и попыталась сесть. Вышло с третей попытки.

Люди не просто так скрываются за фальшивыми ими же и созданными образами, иногда и личностями. На все есть своя причина. И на самом деле непонятно, что страшнее, узнать, что за маской друга скрывается монстр или изуродованный жизнью несчастный.

— Тебе пора, Лиса, — за секунду меняя и атмосферу, и выражение лица, и эмоции, выдал ректор, подавая мне руку.

Я приняла помощь и встала.

— Я жду тебя завтра.

Я кивнула, краем глаза видя, как на меня несётся знакомая зелёная лепёшка.

— Мне нужна будет ваша помощь! — успела выкрикнуть я, перед тем как меня снесла эта зелёная магическая фигня.

Я решила довериться, скоропалительно. Да. Но больше пока мне не у кого искать помощи.

Последнее, что я успела увидеть, это удивленное лицо мужчины.

Яркая зелёная вспышка заставила закрыть глаза. Когда же та перестала пытаться выжечь мне глаза, я рискнула открыть их. И расстроенно выдохнула.

Нет, я подозревала, куда меня приведет портал, но вновь оказаться в лесу ивритов, да еще прямиком перед тем розововолосым, то еще удовольствие.

— Здрасте. — Выдохнула я и сдула с лица волосы, которые растрепались в процессе моей тренировки и переноса.

— Здравствуй, Лисабэль, — сказал мужчина так, словно одолжение сделал, и милостиво кивнул.

Иврит был настолько спокоен, как будто наглотался ударной дозы успокоительного, а на лице его, словно приклеенная, застыла снисходительная улыбка.

Дзен он, что ли, познал?

— Как прошла твоя встреча с архом? — как бы между делом спросил розововолосый.

Однако, какой же трендовый у него цвет.

— Еще бы знать кто это такой… — проворчала, кутаясь в мантию ректора, которую я умыкнула в самый последний момент.

— Знать? — повторил розововолосый удивлённо, а потом, словно о чем-то догадавшись, еще более снисходительно улыбнулся. И это с учётом того, что улыбка в принципе не исчезала с его лица.