Мы с сестрой очень любили рыбалку и часто ходили ловить плотвичек или пескариков. Удочки делали сами из побега вербы или ивы, папа срезал толстый стебель, а мы перочинным ножом вырезали на стволе разные узоры, украшая нашу будущую удочку.

Для наживки копали червяков под нашим крыльцом или ловили шитиков. Что такое шитики, спросите Вы? О, это загадочное слово, всегда приводившее впоследствии моих собеседников в недоумение. Шитиками мой папа называл личинок речных мотыльков, соорудивших себе домики в виде небольшой палочки, внутри которой они росли, но опытный взгляд рыбака всегда их сможет увидеть. Встанешь коленками на мостинку, закатаешь рукав и начинаешь доставать со дна эти палочки. Вытащишь, разломишь пополам, вытащишь жирную личинку и опустишь в банку, специально взятую с собой на этот случай. Правда рука при этом становится холодной, красной и быстро немеет.

Одевали нас с сестрой, несмотря на разницу в возрасте и росте, одинаково- шорты, футболка, на ногах сандалии, которых хватало ровно на одно лето. Сандалии были коричневыми из грубой кожи, пыльные и постоянно в песке. Вытряхивать его было бесполезным занятием. На голове была кепка зеленого цвета с какой-то надписью и обрезанным пластмассовым козырьком. Почему-то у кепок были очень длинные и неудобные козырьки. Папа, всегда находивший самый простой и быстрый выход из любой ситуации, взял ножницы и обрезал козырек: «Вот, сказал мне папа, смотри, как здорово». Стало намного удобнее, а то, что края не были ровными, да и сам козырек превратился из овального в прямоугольный никого не волновало.

Слева от нашего дома начинался прогон, так называлась старая дорога, по которой гоняли коров на выпас. Когда мы купили дом, позади деревни сделали новую дорогу от скотника на поле, но иногда стадо прорывалось и бежало по старой дороге, выходившей прямо к нашему дому. Это было грандиозное зрелище! Однажды, несколько коров оказывались вплотную к нашему забору, мычали, стучали копытами, мотали рогатыми головами и не знали куда идти дальше.

Вдруг сзади появился какой-то странный пыльный человек в кепке, старой телогрейке и огромных широченных сапогах. В руке он держал рукоять хлыста, веревка от которого тянулась за ним по земле. Это был пастух, он обругал стадо страшным голосом и словами, значение которых я не понимала, раздавался резкий и громкий звук плети и эти огромные животные, сотрясая воздух мыча и подскакивая, толкая друг друга побежали домой.

С другой стороны кладбища стоял большой красивый дом, он вызывал мой интерес и восхищение своими размерами, резными наличниками на окнах и то, как он был сделан. Там жил, дядя Сережа со своей женой и сыном. В моем детстве все взрослые делились на дядей и тётей. Он был красивый, очень высокий мужчина. Они с женой были оба статными и красивыми. У них было свое хозяйство, овцы, куры.

Дядя Сережа все время что-то косил и постоянно ругался на нас, что мы мнем траву для его овец. Он чистил реку и вообще все время что-то делал. В то время не было никаких газонокосилок. Бралась обычная коса, трава скашивалась, подсыхала, потом ее нужно было поворошить, перевернуть, чтобы она подсохла со всех сторон и вот оно заготовлено, драгоценное сено на зиму.

Я думаю, мое детство не идет ни в какое сравнение с сегодняшними детскими развлечениями. Разве может поход в торговый центр или на детскую площадку заменить такие эмоции. Никогда и ни за что! По четвергам мы готовились к приезду родителей, скребли топором деревянный пол, и он становился пестрым, чередовались серые и светлые полоски дерева. Делается это так, в ведро наливается вода, берется топор и тряпка. Из ведра на пол выливается вода, и нужно немножко подождать, чтобы вода начала впитываться в дерево, и оно стало разбухать. Потом нужно встать на колени, взяться за топорище и начать движениями от себя с силой скрести пол. Появляющуюся серую жижу быстренько собрать тряпкой

Ещё нашей с сестрой обязанностью было натаскать воды для полива огорода. И мы каждый вечер ходили на колодец с двумя ведрами, чтобы было быстрее исполнить повинность и наполнить бездонную бочку.

Как я уже писала дом стоял на развилке и из окон открывался вид на дорогу и автобусную остановку. По пятницам бабушка, папина мама, гадала, она делала расклад, а мы с сестрой сидели и смотрели на это завораживающее таинство молча, выпадет крестовый король или нет? Если выпадал это значило что папа сегодня приедет. Приезд родителей бабушка всегда определяла по картам очень точно, ведь телефонов в моем детстве не было, а это был верный способ. И мы собирались у окна, благо оно выходило на дорогу и ждали автобуса, который привезет наших родителей, а потом бежали их встречать. Радости нашей не было предела.

Дверь в наш дом открывалась как в сказке про Красную шапочку-дёрни за верёвочку, дверь и откроется. С внутренней стороны крепился железный засов, к ушку которого привязывалась веревочка, дальше веревочка продевалась в отверстие в двери чуть выше нашей головы, выходила с внешней стороны двери и привязывалась к входной ручке. Вот такая конструкция. Потянув за верёвочку, засов приподнимался, не задевая косяк, на котором лежал его край и дверь открывалась.

Через день, по расписанию, мы с сестрой и нашей подругой ходили в соседнюю деревню за молоком. По дороге в магазин мы проходили мимо амбара с зерном, где частенько прятались от дождя, который летом налетал очень неожиданно. Из щелей амбара торчали желтые соломинки, а на полу всегда было рассыпано немного зерен.

К магазину мы приходили за несколько минут до открытия, стояли в очереди, все время была давка. Очередь стояла снаружи, и ползла долго и нехотя, наконец мы оказывались внутри магазина, где чудесно пахло молоком и сметаной. Молоко было всегда свежее, его привозили с фермы, которая стояла рядом с нами, и оно даже было ещё тёплым. Продавщица разливала молоко половником из большого бидона в наши трехлитровые банки, и мы шли обратно домой на обед. На обед мы ели тюрю, это булка, покрошенная в молоко.