– Работаем, - ответил высокий.

– А когда заканчиваем, переезжаем на новое место, - добавил маленький.

– Значит, вы путешественники, - усмехнулся Рогов.

– Какие мы путешественники...
– махнул рукой маленький.
– А вы за границей часто бываете?

– Приходится...

– Вот бы поездить, - вздохнул высокий.

– Поездите, вся жизнь впереди, - успокоил его Рогов.

– Да где нам, - снова махнул рукой маленький.

– Мы в отпуск в деревню свою ездим, - сказал высокий.
– То крышу починить, то огород вскопать... Дело всегда находится.

Рогов подумал об этой давно забытой жизни. Она по-прежнему шла вокруг за какой-то чертой его существования - без аплодисментов и свиста, без постороннего одобрения или негодования, тихо текла и заполняла собой все время людей.

– Жаль, наши все уже спят. Никто не поверит, что вы нас привезли, огорченно сказал маленький.

– И не докажешь, - подтвердил высокий.

– Докажете, - ответил Рогов, - я вам сувениры подарю.
– Он показал на маленькие конек и клюшку, висящие на ветровом стекле.
– Из Канады.

– Да?
– не поверили они и в избытке чувств толкнули друг друга.

– Вы местность знаете?
– спросил Рогов.
– Где сворачивать?

– Там башня, мы покажем, - ответил маленький.

Разговор оборвался, мальчики зевали, сонно терли глаза, потом он услыхал сзади сопение и в зеркале увидел, что они спят. Они спали в неудобных позах, привалившись друг к другу, рты их были приоткрыты, и лица выглядели совсем детскими.

Рогов доехал до поворота, притормозил, погасил фары и вылез, тихо прикрыв дверцу, чтобы не разбудить мальчишек. Он стоял, слушая тишину; вокруг была такая кромешная темнота, что, казалось, глубокая ночь окутала всю землю. Постепенно глаза привыкли, он различил далекие огни. Где-то лаяли собаки, доносились звуки гармони. Потом вдали запели девушки, пели протяжно, по-деревенски. Песня и гармонь удалялись в непроглядную черноту ночи. Рогов стоял и слушал, словно вспоминая то, что знал когда-то, но давно забыл.

Мальчишки спали на заднем сиденье, он постучал им и спросил:

– Здесь, что ли?

Они встрепенулись, заспанно выглянули и подтвердили:

– Здесь.

Рогов заметил вдруг неподвижные красные огни, необъяснимо висящие в темном небе. Он сел в машину и свернул на проселок. Свет фар скользнул по строительной площадке и осветил металлический вагон, увешанный плакатами по технике безопасности, штабеля труб и балок, железные бочки, лебедки; четыре массивные опоры поднимались из земли и уходили вверх.

– Здесь мы работаем, - сказал маленький.

– Наверху, - добавил высокий.

Рогов притормозил и посмотрел вверх, но ничего, кроме красных огней, не увидел. Он опустил стекло и высунул голову: лицо обдало вечерним полевым холодом. Рогов погасил фары и сразу же как будто окунулся в ночь. Кругом лежало темное поле, над которым высоко в небе неподвижно висели красные сигнальные огни.

– Хотите посмотреть?
– неожиданно предложил маленький и вылез.

Следом за ним вылезли высокий и Рогов.

В легкие попал холодный воздух. Рогов глубоко вздохнул, чувствуя его чистоту и свежесть. От дороги в сторону башни шел ухабистый проселок с глубокими колеями, выбитыми грузовиками.

Высокий подошел к сараю и дернул рубильник: сильные фонари осветили всю башню. Она стройно уходила вверх, вонзаясь в небо.

– Вы ее собирали?
– спросил Рогов.

– Мы, - ответили они в один голос, а маленький добавил: - Это ретранслятор для телевидения. Выше будет, мы еще монтируем.

– Не страшно наверху?

– Нет, - улыбнулись они.

– Хотите, мы вам покажем?
– спросил вдруг высокий и, не дожидаясь ответа, побежал к лестнице.

За ним побежал маленький.

– Не стоит, - сказал им вслед Рогов, но высокий уже лез вверх. За ним полез маленький.
– Ребята, не надо! Бросьте!..

Они лезли быстро и проворно - казалось, лестница сама течет вниз, а они лишь перехватывают перекладины. Рогов отошел, чтобы лучше видеть. "Вверх, вниз, да не один раз на день, приличная нагрузка", - подумал он.

Они дважды добирались до маленьких угловых площадок, но не остановились, а продолжали подниматься. Он представил ту высоту, расстояние до земли, открытое стылое темное пространство вокруг... "Черт меня дернул отпустить их!" - подумал он зло. Он вдруг почувствовал холод и пустоту в груди: по узкой балке, казавшейся отсюда лишь темной полоской, они перешли пролет, оказались с другой стороны и полезли дальше. Рогов выругался. На самом верху они сели отдыхать на перила.

У него перехватило дыхание, а ноги ослабли. Он отчетливо представил их наверху, как будто сам забрался туда, ощутил высоту и почувствовал головокружение.