— Так кто же тогда будет нарушителей да зачинщиков беспорядков останавливать? — хмуро сомкнув седые брови, под которыми едва можно было разглядеть глаза, проговорил старик.

— Без обид, дедуль, но, как по мне, единственное, что ты можешь остановить, так это собственное сердце, — махнув нам рукой, не размениваясь на долгие прощания, обронила Ванесса и исчезла в большом и тёмном салоне.

Откланявшись, вслед за ней растворилась и прибывшая пара, за которой по каким-то своим делам вглубь академии побрёл и старичок.

— Странная она какая-то, — проговорила невидимка, не сильно получив по своей макушке ребром моей ладони. — За что?

— За дело. Не следовало нам лезть в её прошлое. Видно же, что мы разворошили то, о чём она давно пытается забыть.

Назвав меня романтиком и самой галантностью, опять прилипнув, как банный лист, Хлоя взялась сопровождать меня до самого общежития, откуда нам навстречу как раз и вышли две мои старые знакомые. Ай и Вен, нанеся на лицо боевой раскрас, вызвавший смешок со стороны моей подруги, облачились в свои лучшие вечерние платья и, как оказалось, искали меня в общаге, желая предложить посетить один клуб, дабы отпраздновать завершение первого ученического дня. «Вчера пили за поступление, сегодня за первый день, ужас». Покачав головой, ответил отказом: сейчас мне хотелось лишь выспаться. Но девушки не собирались уступать. Описав все блага и прелести подобных мест, дамы попытались взять меня под руки, но тут внезапно в дело вступила Хлоя.

Дождавшись дуновения ветра, она прихватила обеих за подол и сильным рывком задрала платья, демонстрируя мне и всем прохожим крайне открытое нижнее бельё, представляющее из себя лишь какую-то ниточку с небольшой ложбинкой, прикрывающей дамское естество снизу. Со всех сторон раздались выкрики и улюлюканье лицезревших данное зрелище парней и даже дедок, шедший далеко впереди, обернувшись и открыв рот от увиденного, выронил свою тросточку.

Не успел я и слово сказать, как две раскрасневшиеся азиаточки, с наполненными злобой глазами прижимая к себе свои платья, уже вовсю перебирая ножками, неслись от нас с Финкой куда подальше. Вряд ли они видели мою коротконогую спутницу, а вот меня… чёрт, кажется, я только что нажил себе неприятности.

— Ну и зачем было это делать? — глядя вслед оглядывающимся и прямо-таки пышущим злобой девушкам, спросил я.

— Ты что-то или кого-то видел? Я вот не… — хихикнув, выдала невидимка, а после, услышав грубый мужской голос, ойкнула.

— Леди Хлоя Фанфлоу, герою не подобает так себя вести. Это моё вам первое и последнее устное предупреждение! — громко прокряхтел метровый старичок, а после, сделав запись в своём блокноте, потопал обратно к Колизею.

«Хлоя, кто это?» — оглядываясь, стали перешёптываться между собой перваши и второгодки, бродившие у выхода, а я же вместе с такой же шокированной невидимкой лишь и мог провожать дедка любопытствующим взглядом. Этот дряхлый старичок не только видел её, но и знал, кто она, и пусть сам таращился на азиаток, не скрывая любопытства, без какой-либо жалости и пощады вынес той предупреждение, вслед за которым, скорее всего, последует что-то более серьёзное.

Это место и личности, что в нём обитают, полны загадок. Здесь нет лучших, не существует невидимых или неуязвимых, на каждого найдутся контрмеры, любого вычислят или поймают. Агата считала себя неуловимой и была поймана с поличным. Хлоя решила, что наконец-то может дать своей тёмной стороне чутка свободы, и сразу же была наказана. Всё происходящее здесь, в этом городе, наталкивало на мысль: «Почему при столь строгом контроле в Сеуле да и во всём мире до сих пор не побеждено зло?» В некоторых местах по-прежнему вспыхивают войны, эпидемии, восстания. Неужели у человечества, обладающего непостижимой силой и ресурсами, не нашлось времени и возможности установить подобный контроль по всему миру, помочь нуждающимся, накормить голодных, дать людям возможность не просто выживать, а жить.

Вытащив из кармана бумажник, открыл его содержимое и тяжело вздохнул. Напитки в том баре стоили недёшево, и платить за меня, разумеется, никто там не собирался. Более того, Агата даже не постеснялась содрать с меня лишнюю двадцатку за «дополнительный сервис», хоть её об этом никто и не просил. Деньги — одна из самых главных причин пробуждения людских пороков — таяли в моих руках буквально на глазах. До этого, живя с отцом, обрабатывая землю, собирая ягоды и заражённые радиацией грибы, я не знал им истинную цену, ну а сейчас, бл*ть, кажется, начинаю понимать, почему многие из-за них по жизни так сильно переживают.

Завтра после занятий предстояло поговорить с наставницей Сереной о взятии разрешения на подработку. Отец говорил, мол, если решу податься во все тяжкие и начать без дела слоняться по городу вместо того, чтобы учиться, придётся найти работу или стать злодеем. Разумеется, бездельничать и филонить я не собирался точно так же, как и становиться преступником. А вот обзавестись парочкой лишних кредитов при помощи подработки мне бы не помешало. Всё же из телика я узнал о множестве очень интересных и доступных мест, расположившихся в передовом мегаполисе Евразийского союза. Здесь тебе и тренировочные аквабассейны, и выставки передового оснащения современных героев, с которыми нам также вскоре предстоит познакомиться. Да даже показательные выступления военных и возможность показательного спарринга с использованием способностей — уже это чего-то да стоит.

Тяжело вздохнув, вновь поглядел на свой чутка схуднувший кошелёк. Пара купюр, пара восьмигранных монет. В принципе на поесть пусть и без лишнего шика хватило бы, но, глядя на то, что осталось позади меня, и на тех весёлых девушек, что всюду бродили рядом, хотелось чего-то большего. Отец учил, что мужчина должен помогать девушкам и защищать их, если нужно, местами даже и монетой, но в меру, а тут…

Все ситуации, в которых я за сегодня побывал, складывались в крайне пугающую картину. Сначала за меня вступилась Ванесса, пусть это было и необязательно, но всё же в глазах тех трёх я уже рухнул ниже плинтуса. После мне надавала подсрачников Хлоя, и, словно ничего незначащую куклу, против моей же воли засосала Агата.