Первым делом кошка предложила попробовать с ней «поиграть в гляделки» и попытаться прочитать её мысли. Ментально Катя являлась более уязвимой целью, чем владевшая, как и я, телекинезом Аня, объяснялось это нашей с ней врождённой особенностью и устойчивостью.

Более десяти минут мы глядели друг на друга, как заворожённые, после чего, в конце начавшая смущённо отводить взгляд в сторону Катя, пряча взмокшие ладошки под столом, тихонько спросила:

— Ну как?..

— Ты думаешь о смущении и стыде…

— Работает! — вскрикивает радостно Катя, а я за свой лёгкий троллинг получаю подзатыльник от Ани.

— Это и без телепатии понятно, — недовольно фыркнув, заявляет серьёзная сестра, а после, взяв мою руку и руку кошки, соединяет нас, требуя, чтобы я перестал валять дурака и сосредоточился.

Обстановка слегка смущала. Ощущая на себе взгляды обеих сестёр, пытаясь сконцентрироваться, закрыл глаза и попробовал вспомнить те ощущения, которые испытывал при случайном перехвате чужих мыслей.

В голове кольнуло, в ушах раздался писк, словно из-за резко подскочившего давления, а после наконец-то ощутил обрывок мысли и некий звериный страх, исходивший от Катюши.

— Матерь божья, да вы только посмотрите на это чудо: драная кошка и её бесполезная сестра. Я то думаю, почему в столь приличном заведении так резко запахло нищетой и помоями… — Выбираться из чужой головы оказалось гораздо болезненнее, чем устанавливать контакт. Лицо моё перекосило от боли, какой-то нерв, отвечавший за мимику, защемило, отчего я с перекосившейся на лице гримасой обернулся и взглянул на убогую, посмевшую оскорбить близких мне людей.

— Вы не могли бы вести себя подобающе данному месту, мисс. — «Ты ещё кто?..» — вновь без моего на то приказа всплыли чужие мысли в голове, вслед за чем белые, торчащие из-под пепельных волос ушки навострились, сквозь тонкую линию губ проступили клыки, а карие глаза полыхнули красным. Моё неосознанное действие привело Медоеда в замешательство, и та, стараясь скрыть свои мысли, напряглась. «Но разве сестра не говорила, что она неуязвима к ментальным атакам?» — принадлежавшие уже мне мысли заставили задуматься.

— А кто меня заставит? — державшая до этого руки за спиной девушка, демонстрируя проступившие длинные и острые когти, скрещивает их под грудью, отчего и без того внушительные молочные железы становятся ещё больше.

— Александр… — под пристальными взглядами соседних столиков представляюсь я и, не ожидая ответного жеста, протягиваю руку для рукопожатия. Медоед рычит, вижу, как недовольно она играет своими скулами, сверля меня злобным взглядом, но всё же, удивляя своих, как оказалось, сразу троих спутников, протягивает мне когтистую лапу, после чего с силой сдавливает.

Чувствую, как кости начинают смещаться и, используя невидимую руку, хватаясь за когти и пальцы, пытаюсь хоть как-то ослабить давление. Едва ли это даёт результат, но благо переломов удаётся избежать, и девушка в белой блузке и белой свободной юбке отпускает дрожащую от напряжения конечность, на коже которой красными полопавшимися капиллярами запечатлелись следы рукопожатия.

Медоед, покачивая головой из стороны в сторону, всё так же внимательно оглядывает меня, поднявшихся с места Катю и Аню. В её взгляде нет ничего хорошего, на лице чувствуется напряжённость, а взведённое и трансформировавшееся тело, на коем от шеи до белых чулков проступили рельефные мышцы, уже приготовилось к потасовке.

— Франческа… — вернув взгляд с моих сестёр на меня, поправив воротник рубашки, едва заметным движением головы представилась девушка, отчего сопровождавшая ту молодая свита с облегчением вздохнула. Трое ребят, приблизительно её же возраста, находились с той не для декора и наверняка приглядывали за «проблемной» во всех пониманиях особой.

— Какого года вы обучения: второго, третьего? Вы чересчур смелы и самоуверенны, но я не вижу тому веских оснований. Где ваш костюм, Александр? — Из-за спины девушки шагнули сразу двое плечистых парней, одного из которых украшала пара шрамов через всё лицо. Пытаясь задавить меня габаритами, ребята грудью решили оттолкать щупленькое тельце подальше от своей хозяйки, но возведённая мною невидимая стена, с которой те столкнулись всего в миллиметре от меня, ввела тех в некий ступор.

— Первогодка я, — принявшись сантиметр за сантиметром отодвигать двух растерянных молодых громил обратно к их хозяйке, выдал я, отчего Франческа впервые позволила себе рассмеяться. Схватив за шиворот своих красавцев и отодвинув на шаг назад, девушка разочарованно вздохнула.

— И с каким же идиотами порой приходится общаться, а ведь они якобы моя охрана… — Закатив глаза и едва заметно взмахнув перед собой острыми коготками, словно бумагу, разрезала мою невидимую стену Медоед, а после как ни в чём не бывало сделала шаг мне навстречу. Уверен, что громилы, что сёстры сейчас прибывали в одинаковом недоумении, и лишь я вместе с Франческой мог понимать, что здесь происходит. — А ты неплох… — Ладонь девушки легла на мой галстук. — Что такой смышлёный первогодка забыл в компании этих грязных…