— Пришел за тобой. Не думай от меня сбежать, анара.

— И как ты собираешься меня удержать, райкхер? — спросила, едва сдерживая счастливую улыбку. Сейчас я готова была расцеловать того воришку за неожиданный подарок. Он здесь, рядом. Обнимает меня и смотрит так решительно, словно намерен схватить и насильно увести, если я не соглашусь.

— Ритуалом, от которого ты никогда не избавишься. Даже после смерти, потому что я не намерен тебя терять, — Арес вздохнул и снова прижал меня к себе. Наклонился к уху и прошептал: — Ты выйдешь за меня, анара. И мне плевать на все аргументы, которые ты можешь привести. Так что придержи их при себе и просто обними меня.

Я счастливо вздохнула и спрятала лицо у него на груди. Аресу не обязательно знать, что от этих слов, произнесенных с долей раздражения, на глаза навернулись слезы радости. И пусть я потеряла многое за время знакомства с ним, но обрела самое желанное — его любовь.

Мэйя стояла перед огромной сферой и наблюдала за молодой счастливой парой. Райкхер обнимал свою жену и счастливо улыбался, наблюдая за тем, как в песочнице играет их сын. Черноволосый мальчуган трех лет с серыми глазами, как у матери.

Они остались в мире людей. Купили землю, построили дом на окраине одного из больших городов. Открыли таверну, где каждый вечер играла музыка, создавались невообразимо красивые танцевальные номера и была атмосфера уюта. Они нашли свое место в этом мире.

Мэйя радовалась за них. Особенно за райкхера, проклявшего самого себя и считавшего, что не достоин любви. Возненавидевшего себя и весь мир за отобранное счастье. Она и не надеялась, что он примет любовь, горевшую где-то внутри. Он считал, что за все нужно жертвовать чем-то. И Мэйя солгала. Сказала, что у него никогда не будет наследника.

Правда, сейчас она понимала, что эта ложь не оказала на него того влияния, на которое жрица рассчитывала. Ему необходимо было потерять и осознать, чтобы наконец позволить себе любить.

Мэйя вздохнула и провела рукой по сфере. Та снова наполнилась серебристо-серым туманом, и померкла. Тихой поступью она направилась к выходу из полутемного зала. На руках и ногах звенели браслеты, разрывая тишину храма.

Жрицам не дано любить. Они могут лишь помочь другим обрести желаемое. Но какой ценой — не знает никто.