На секунду Ясака прервалась, чтобы вобрать в лёгкие побольше воздуха для дальнейшего монолога. Не смотреть… не смотреть на её всколыхнувшуюся грудь, я сказал!

— …Есть такая… поговорка. «У дочерей Кьюби нет отцов». — С какой-то глухой злобой в дрогнувшем голосе сказала женщина. — …Так говорят потому, что нам Очень сложно понести дочку. Думаю, гораздо сложнее, чем даже библейским демонам… и кстати да, в отличие от обычных кицунэ, у которых могут рождаться мальчики, все дети Кьюби — девочки. Но вот почему именно «нет отцов»… всё дело в том, что нам настолько сложно произвести потомство, что единственная возможность этого у нас появляется лишь раз в столетие, на специальную дату, во время фестиваля плодородия, когда на нас дополнительно накладывается временное благословление других богов и богинь. Но даже так, чтобы это произошло наверняка, такие как я, совместно со старшими жрицами, вынуждены с начала такой даты по нескольку суток участвовать в… массовых разнузданных о-оргиях с кицунэ-мужчинами и, на всякий случай, даже с приглашёнными представителями других рас и видов — всё равно мы так устроены, что от возможного отца дочь Кьюби получает лишь потенциал развития, но никак не расу с видом или фенотип. Она по-любому так или иначе будет Кьюби, практически ничего не унаследовав из внешности и повадок отца. Учитывая это, а также запрет богов на сканирующие йодзюцу с целью узнать об успешной беременности чтобы хоть примерно понять личность отца по временным рамкам… в общем, определить второго родителя — решительно невозможно. А ожидание естественного подтверждения факта наличия будущего дитя — просто убивает! Задумывалось это с добрыми намерениями, вроде как «каждый ребёнок Кьюби обязан быть приятным сюрпризом для неё самой и для её подданных», но… конкретно со мной это сыграло злую шутку!

Женщина стиснула зубы, нахмурилась, и нехотя продолжила явно больную для себя тему:

— Как оказалось, мне особенно сложно зачать дочь с кем бы то ни было. Даже на фоне остальных Кьюби — моей матери и бабушки, что была второй дочерью уважаемой Тамамо-но Маэ. Если им пришлось повторить участие всего в нескольких фестивалях, каждой, то я… эх… после десятого раза я перестала их считать… а потом и участвовать в них, оставляя это право лишь старшим жрицам. Я отчаялась, Райзер!!!

Фестиваль — раз в сто лет… десяток фестивалей с промежутком в сто лет… потом «перестала считать», и даже участвовать. Тысяча лет? Полторы? Две? Это же насколько она, действительно, отчаялась?

Кьюби придвинулась ко мне поближе, обогнув коленями мои — довольно интимный жест, если подумать. Ох и шикарные же у неё бёдра… Ясака было хотела даже придвинуться ещё поближе, и продолжить говорить, но… не знаю, что она там хотела дальше сказать, однако её прервало появление служанки с деревянным столиком-подносом. С единственной большой чашей на нём. Однохвостая кицунэ взволнованно, на неразгибающихся ногах, словно для неё это огромная честь и она боится «запороть момент», подошла и аккуратно поставила поверх моих с Ясакой ног этот самый «поднос с ножками». И тут же, на чуть ли не сверхзвуковой скорости юркнула прочь.

— Я… искренне рад, что тебе таки удалось забеременеть, Ясака. Но при чём тут я, и почему ты объявила «фестиваль» и… моё участие в нём?! Я как бы… не нуждаюсь в такой благодарности за одну лишь хорошую весть…

— Я ещё не беременна. И даже не возлегала ни разу с мужчиной уже лет как пятьсот. — Ошарашила меня старшая лиса, покачав головой с улыбкой, будто отвечая на вопрос несмышлёного ребёнка. — В отличие от большинства других видов, к кицунэ и Кьюби души будущих детей притягиваются за час или два до самого потенциального акта любви — так тоже было задумано богами, но уже никто не помнит почему, а сами они молчат.

Эм-м-м…

[АХА-ХА-ХА-ХА!!!]

— Я всё ещё немного не понимаю…

Напитком в большой чаше оказался, судя по аромату, обычный зелёный чай. Осторожно беру чашу в руки, под выжидательным взглядом Ясаки, и подношу к носу, дабы насладиться ароматом… нет, всё же какой-то он необычный. Но интуиция и предчувствие опасности молчат. В будущее при таком хаосе перемен вариантов смотреть не хочу — голова потом будет болеть.

— Что это? — Интересуюсь у собеседницы.

— Чай. — Кокетливо, с азартом, и каким-то скрытым в уголках её приподнятых губ подвохом, ответила мне медововолосая красавица.

Ну… вряд ли она врёт или желает мне зла. И зачем-то же эту чашу сюда принесли? Делаю пару осторожных глотков… и ничего. Довольно вкусно. Ясака же как-то нетерпеливо забирает у меня чашу, едва дождавшись когда я поставлю её на столик, и сама делает ровно два небольших глотка, полностью меня тем самым успокоив.

— Чай… — Облизнувшись и причмокнув губками, повторила шикарная женщина. — …С добавкой в виде сильнейшего, действующего даже на богов возбудителя. Действует на все виды и расы, и пригоден для обоих полов.

…И в это же время как раз зашли в зал эти её старшие жрицы. А я тут же понял, что именно подразумевала подготовка к «фестивалю» — в мысленных кавычках оттого, что сопутствующим празднеством тут и не пахло, да и вряд ли сегодня именно та самая дата благословления. Иначе жрицы были бы «заняты».

Девушки и женщины с множественными лисьими хвостами… были скорее раздеты, чем одеты. Традиционные бело-красные наряды жриц-мико на них были модифицированы под нужды быстрого доступа к самому сокровенному, и затем, собственно, для секса: обычно объёмные красные мешковатые штаны-хакама конкретно сейчас «превращены» в мини-шорты с провокационными складками с пуговицами у паха, а грудки вообще практически вываливаются из вырезов до пупков. Подозреваю, что и полностью снять всю эту униформу можно в считанные секунды, в отличие от традиционной. Сами кицунэ… как-то незаметно прихорошились, хотя на мой взгляд и до этого были идеальны. Что же до остальной подготовки… одна из жриц несёт пару больших мягких футонов. Вторая — какие-то подставки с плакатами с витиеватыми наборами символов на них. Третья — вазы с уже горящими, какими-то особыми палочками благовоний. У четвёртой в руках поднос с непортящимися быстро закусками… девушки подошли к делу основательно, и похоже, рассчитывают на ОЧЕНЬ долгое действие возбудителя. Иначе я и не знаю, почему ожидается, что кто-то из нас успеет сильно проголодаться.

— Как… коварно… — Непроизвольно вырвалось из меня в ответ на услышанное про чай, и после увиденного зрелища.

— Райзер. — Вдруг посерьёзнев, придвинулась вплотную ко мне Ясака, схватив мою ладонь. — Душа, которую ты недавно почувствовал во мне — готова к перерождению, я уже уточнила это. И «среагировать» она могла лишь на твоё ожидаемое присутствие, ведь кроме тебя я сегодня мужчин больше не видела, да и не планировала. Я точно знаю, что «среагировать» душа будущей Кьюби способна лишь на одного определённого разумного, и не потерпит замен… Так что даже если я сейчас приглашу сюда хоть вообще всех ёкаев-мужчин запада, и проведу с ними безудержный «марафон», то это ничего не даст. До этого проблемой было именно узнать о том, кто конкретно будущий отец моей дочери. Ты — единственный, кто может мне… помочь. Если ты сейчас откажешь, то эта возможность исчезнет! Возможно — навсегда!