***

— Слышал, ты осчастливила его вчера, — произнес Джеймс позади меня, его губы были совсем рядом с моим ухом.

Повернувшись, я огляделась, чтобы убедиться: рядом никого нет. Мы не делали ничего запретного. Все привыкли видеть нас рядом, но всё же между нами оставались какие-то миллиметры.

Это было странно: Джеймс находился близко, но обычной реакции не последовало. Или, может, чувства просто притупились. Присутствовали теплота и желание, но бабочки едва двигали крылышками. Мне казалось, прошлым вечером произошла случайность. Что я чувствовала себя плохо, но опять же отсутствие реакции казалось странным, особенно учитывая, что я чувствовала, находясь в десяти шагах от мистера Грейсона.

Финишная черта уже видна, и, как только я найду новую работу, между нами не останется преград. Он знал это, и я знала это, но по какой-то причине идея совместного будущего больше не воодушевляла меня как раньше.

Нет, теперь я понимала, хотя было трудно признать: еще более запретный Гэвин Грейсон каким-то образом занял место Джеймса.

Всё же я улыбнулась ему.

— В кое-то веки я сделала хоть что-то правильно.

Он засмеялся.

— Этот урод сам не знает, о чем говорит. Весь такой особенный. Мне жаль, что тебе приходится принимать удар на себя.

— Похоже, ему нравится издеваться надо мной. Интересно, он выиграет какой-нибудь спор, когда сломает меня?

— Никогда. Эмму Эддисон не сломать.

— Спасибо за голос в пользу моей уверенности.

— Обращайся, — он нагнулся ближе, его дыхание касалось моей шее. — Давай завтра вместе поужинаем.

— Джеймс…

— Как друзья.

Я покачала головой.

— Ты знаешь, что это ложь.

Он вздохнул и сделал шаг назад.

— Да. Но мужчине свойственно мечтать. Я только… чувствую, будто ты каким-то образом ускользаешь от меня, и не знаю, что делать.

Я не знала, как реагировать или что говорить. Я чувствовала то же самое на протяжении двух недель, с тех самых пор как Гэвин Грейсон зашел в отель.

— На меня сейчас многое давит, — в конце концов произнесла я, даже сама не веря в эти слова.

Он кивнул.

— Конечно. Знаю, у тебя сейчас сложный период с учебой, да и твой арендодатель поднял цену на жилье.

— Да, мне не хватало только головной боли с поиском двух сотен долларов в месяц, особенно учитывая, что больше ничего не изменилось, — вся эта тема с арендой раздражала и приводила меня в бешенство. — Она даже ничего не улучшила в квартире.

Джеймс покачал головой.

— Арендная плата — это смешно.

— Большая часть зарплаты уходить на оплату жилья, — промолвила я. — Если у меня не будет этой работы, не знаю, что буду делать.

— Переезжай ко мне.

Я закатила глаза.

— Ты не можешь держать себя в руках, да?

Он ухмыльнулся.

— С тобой? Нет. К тому же, если у тебя не будет этой работы, всем будет всё равно, что ты живешь со мной.

Я не знала, как ответить на это, поэтому продолжила свой путь.

— Доброй ночи.

— И тебе.

Покачав головой, я вышла в лобби, где стояли Калеб и Жаклин. Мне хотелось сбежать от странных чувств, появившихся после слов Джеймса.

— Как идут дела? — спросила я.

Жаклин улыбнулась и пожала плечами.

— Довольно хорошо. В бальном зале проходил большой официальный обед. Приходили та-а-акииие мужчины. М-м-м!

Смена проходила медленно, каждые несколько минут подходили люди, чтобы зарегистрироваться, и рядом стояла привычная небольшая очередь из постояльцев.

Спустя час я отпустила Жаклин на перекур.

— Так что между тобой и Джеймсом? — спросил Калеб, когда Жаклин ушла.

Я моргнула.

— Что?

— Он крайне дружелюбен с тобой. Муси-пуси, милашество. Красавчик с голубыми глазами.

— Ладно. Я ему нравлюсь, — это было легко, но если он спросит о большем… Кажется, мое сердце изменяло мне, и это пугало.

— Вы двое вместе? — спросил он.

Мой рот приоткрылся.

— Калеб!

Он вскинул вверх руки.

— Я всего лишь спросил.

— Нет, — я сделала акцент на этом слове. — Это нарушает политику компании.

— Но ты хочешь.

Мои губы сложились в тонкую линию.

— Может быть, однажды. На сегодняшний день это только флирт.

Я надеялась, что Калеб забудет об этой теме, особенно учитывая, что у меня появились сомнения. Почему всё так поменялось?

Слова Валерии о скотче не давали мне спать всю ночь с фантазиями о мистере Грейсоне. Привязанный к стулу, хмурый, ноздри раздуваются, пока я объезжаю его. Именно об этой сцене я старалась не думать, но после событий с чизбургером не могла перестать.