И уже плевать где. Главное, чтобы эти ощущения не заканчивались. Главное, что он со мной. Сейчас. Всегда. И плевать, кто что говорит. Плевать кто, что думает. Мы вместе. Единое целое. Вместе двигаемся в унисон, соединенные, ненасытные. Снова и снова сталкивающиеся в единой влажной точке. Я уже чувствую, как шлепков кружится голова, как пошлый запах заполняет пространство, как член внутри меня становится больше, входит тяжелее, царапает венами мягкие стенки влагалища. А наши губы имитируют этот процесс, продолжая терзать друг друга. Словно нет в мире силы, способной нас разорвать. Нас разлучить. Проверки, Господи, ну что я за дура. Он любит меня, каждым грубым движением внутри доказывает это, он хочет быть со мной, разве я могу противостоять этому.

Разве я могу не прощать ему все?

Артур ускоряется, вжимается пальцами в зад сильнее, словно пытается слиться со мной воедино, продолжая резко и порывисто двигаться. Грубо. Сильно. Глубоко.

А я скачу на нем, чувствуя, как близка кульминация, как внутри все сжимается, натягивается струной. Вот-вот порвется. Еще. Еще. Еще!

— Еще, — молю в губы и Артур толкается на огромной скорости еще несколько раз, пока меня не пронзают иглы порочного удовольствия. Артур замирает внутри, стреляя в меня горячей порцией семени. Я задыхаюсь, еле отливая пот его губ, соленной от пота кожи. Обнимаю его как никогда крепче, целую в шею, хочу прошептать, что была дурой и пусть он идет домой. К нам домой.

Но я не успеваю.

Он ставит меня на пол и поправляет одежду, даже не смотря в лицо.

— Артур.

— В следующий раз, когда поговоришь с Аленой. Не забудь напомнить, что ее свекр убийца и бывший зэк, а муж купил ее и унижал.

— Причем тут она?

— А разве не поэтому ты решила, что устала? Не после разговора с ней?

— Дело не в этом.

— Диан. Меня откровенно говоря заебало, что стоит кому – то что -то обо мне сказать, как ты сразу веришь. Верила Наде. Варишь Алене. Ты настолько легко внушаема, что я не уверен, что ты просто выдержишь жизнь со мной. Нужно мне доверять. Мне блять! Потому что нахуй мы с тобой в этом мире никому не нужны. Поэтому и слушать надо только друг друга.

Я сглатываю ком, чувствую, что удовольствие только что полученное тает, открывая двери новому страданию. Даже как-то привычно.

Артур поправляет пиджак, ремень и вздыхает.

— Ложись спать. Завтра с утра заеду за тобой. Если конечно Алена не скажет, что я опасный водитель.

— Прекрати.

— Ладно, — разворачивается он к лифту, но передумывает и заходит за угол. Там лестница.

Я возвращаюсь в квартиру, запахиваю халат и закрываю двери, прислоняясь к ней затылком. В одном он прав. Никому в этом мире я кроме него не нужна. Ну еще сотрудникам, которые в меня верят. Алена хорошая, но судит со своей колокольни, не зная всего.

В этот момент меня снова отвлекает звонок. Артур! Вернулся!

Открываю двери и застываю, потому что вместо Артура на пороге стоит Таня.

— Привет, дорогая невестка.

Она даже разрешения не спрашивает, проходит в квартиру. Ее голос буквально сочится ядом. Еще немного — и поскользнусь. Реально не знаю, как она узнала, где я. И главное, что она здесь делает?

Дверь я не закрываю, судя по частоте дыхания, она пришла не с визитом вежливости. Она же знает, что брат изменял. Но не знает, что я тоже не совсем верная. Более того, нахожусь в квартире, которую мне подарил любовник. И неважно, какие у него намерения.

— Тань, а что ты здесь делаешь?

— А что, — осматривает она прихожую, кухню, что виднеется чуть дальше. — Ты мне не рада? Вчера так и не сказала, куда собираешься, а сегодня у тебя, оказывается, квартира за несколько миллионов. Я так понимаю, Левицкий расстарался ради свой шлюшки.

— Что? Почему ты так говоришь?

— Что ты шлюшка? Ну разве это не так? — поворачивается она ко мне и улыбается. И никогда я не видела улыбки страшней. Наверное, поэтому дверь так и не закрыла. Держусь за край, впиваясь пальцами, словно это поможет не бояться. — Сначала ты спала с Левицким, который продвинул тебя по учебе, помогал деньгами и решал твои проблемы.

— Перестань, ты ничего не знаешь, — кричу я.

— Ну да, а потом, когда он отказался на тебе жениться, решила захомутать моего братца. Думаешь, я не знаю таких приспособленцев, как ты? В жизни ничего больше не умеешь, кроме как ноги раздвигать и моську жалостливую делать. Меня тошнит от тебя.

— Тань, уйди, пожалуйста.

— И эта сука такой же была. Все вы одинаковые. Хотите забрать то, во что я вложила столько сил! Ты думаешь, я тебе так просто дам развестись с братом? Заграбастать наши деньги?

— Тань, я ничего не буду забирать!

— Станешь, как только он скажет. Ты же под каблуком у него, как собачонка. Ты думаешь, эта квартира твоя? Думаешь ему хоть что-то нужно, кроме твоей слепой верности? Даже интересно, что ты такого делала в постели, чтобы его так зацепить. Но теперь ясно. Ты же бревно. Да не смотри так, я все видела.

Это стало последней каплей.

— Таня, выйди отсюда немедленно! — ору я, но она только в голос смеется и качает головой. Словно только начала. — Ну, хорошо, тогда выйду я.