— Мы не видели повреждений, они были внутренние, — объясняет Ладимир. — И вообще, Беркутов убил больше тридцати этих бандитов, почему вы только к нам явились?

— Ваше Благородие, когда дело касается человеческих жизней, важно не количество, а буква закона, — агент качает головой. — Уважаемые Беркутовы ей следует. Они подали в Управу благочиния заявление о погроме их ресторана. Иск будет рассмотрен и расследован. После этого примется решение, правомерно ли Беркутов напал на простолюдинов. Уложение о дворянских правах разрешает ему отвечать ударом на удар. На вас что, тоже нападали так называемые «донские»?

Ладимир молчит, за отца отвечает наследник Базан.

— Нет, не нападали, уважаемый.

— Господа, тогда ваша расправа — это неслыханная наглость. Я передаю дело о беспричинном нападении в Управу благочиния. Готовьтесь к поездке в суд.

Дай показания полиции — сделай сенсацию. Так и тут, новые детали дела «донских» незамедлительно попадают в газеты. Появляются возмутительные заголовки навроде «Гнездовы загнездились», «Дворянский самосуд», «Гнездо беззакония». Другие дворяне реагирую незамедлительно. Сразу же отзывается поток приглашений на мероприятия от дружественных родов. Резко общение с Гнездовыми становится токсичным. Вопрос, надолго ли?

— Доволен, папа? — вздыхает Базан, листая газету в планшете. — Сдался же тебе этот Беркутов. За какой-то ресторан расплачиваемся репутацией.

— Этих головорезов убил Беркутов, — упрямо говорит Ладимир. — Мы это докажем.

— Как? — всплескивает руками наследник. — Мы держали «донских» у себя больше суток! На их телах свежие следы от побоев наших дружинников. Да и повреждения Беркутов устроил далеко непростые. Только в последние часы жизни кровопотеря резко усилилась. Мы на самом деле их убили, пап.

— О чем ты?

— Мы не отдали бандитов в больницу — этим убили. Теперь пожинаем плоды. Вопрос в другом. Зачем ты вообще полез на пацана?

— Он посмел высунуться, — рычит Ладимир. — Поднял свой завод в Твери, фабрику приобрел, живет на широкую ногу, шастает по балам, танцует с княгинями, крутит роман с княжной, претендует на имперскую медаль….

— Я понял, понял, — поднимает руки Базан. — Не понял, только что в этом плохого?

— Как что! — вскидывается глава. — Ты забыл, что папаша этого Беркутова сделал с твоей сестрой? Охомутал! Обрюхатил!

— Опять брюзжишь. Думал, это уже в прошлом. Вроде бы, ты сам без ума от внучки, — качает головой Базан.

— Без ума-то без ума, — смущенно признает Ладимир. — Своя же, куда теперь денешь? Но мы могли стать родственниками герцогов! Нет, пока я жив, Беркутовым не возвысится. Уничтожу все их заводы, фабрики, рестораны. Вот с ресторана уже и начал. У них критик на днях будет, но дегустировать ему негде. Разве что на пепелище.

— Это без меня, пожалуйста, — морщится Базан. — Считаю, Беркутовы достаточно расплатились за содеянное. А если он виру за разбой потребует?

— У него нет доказательств. С бандитами работал посредник, труп которого сейчас плещется в реке.

— И всё же Беркутов нашел способ тебе оплатить, — кивает наследник на разворот газеты в планшете.

— Ваше Благородие, — входит в комнату слуга. — Вам звонок от Его Сиятельства герцога Миронова.

Ладимир бледнеет. Базан качает головой:

— Ну вот, папа, дождались. Тебя ведь еще только наш сюзерен не ругал.

* * *

— Елизавета Юрьевна, я даже не знаю как вам помочь, — растерянно говорит дизайнер ремонтной фирмы, что пригласила Дося. — За месяц мы бы успели вернуть первозданный вид. Даже сделать лучше. Я бы добавила позолоту и отшлифованный камень в отделку, а еще кадки с цитрусовыми деревьями вот здесь в углу…

— Мне нужно за три дня, — обрезает Елизавета. — Платим любые деньги. — И смотрит на меня вопросительно. Я киваю — куда деваться. Ободренная мама повторяет более уверенно. — Любые, Лариса Геннадьевна.

— Это невозможно, Ваше благородие, — вздыхает дизайнер. — Первый слой напольного покрытия только успеет остыть.

Мы вчетвером стоим на пороге сгоревшего ресторана. Я, Дося, мама и дизайнер Лариса — средних лет женщина с милой французской косичкой. Сгоревшую мебель уже вынесли, пол подмели. Но черная гарь на стенах и прорехи темного кирпича в ней никуда не делись.

— Но как же тогда нам быть? — в панике крутит головой мама, золотые волосы расплескиваются по плечам.

— Без паники, мам, — успокаиваю ее мягким тембром. — Я же говорил, что всё устрою. Сейчас мы просто прорабатываем один из вариантов. Федосья Алексеевна, включи-ка мой ноутбук пожалуйста. — Дося тут же подхватывается и достает из прихваченного портфеля переносной компьютер. — Лариса Геннадьевна, а если мы пересмотрим услугу. Не нужно возвращать прошлый классический дворцовый интерьер.