Пять минут назад они сели на скамейку в липовой аллее возле школы, и Анфиса решила набрать Царицу поля.

— Слушай, Анфиса, я свое слово всегда держу, — сдержанно говорит Астерия. — Я предложила Беркутову позицию штурмовика в стартовом составе, чтоб ты знала. Он мне отказал.

— Как отказал? Зачем отказал? — не верит услышанному княжна.

— Вот так. Посчитал меня слишком суровой. Он собрался в «Гром просвещения».

— Это что-то такое? Никогда не слышала ни о каком «Громе».

— Потому что это не топовый лицей, там одни простолюдины учится.

— Что? Простолюдины?

— Правда, теперь не одни, — поправляется Астерия. — Еще господин Беркутов, — ее голос полон яда. — Ах да, еще звездочка Беридзе. Они оба друг друга стоят.

— Кто такая эта Беридзе?

— Неважно. В общем, не гулять вам с Людой на переменах с этим светловолосым мальчиком. Ищите другого.

— Уж сама разберусь с кем мне гулять, — возмущенно говорит Анфиса. — Есть что еще сказать по поводу Арсения?

— Да, — Астерия делает паузу. — Не держи зла, Анфиса. Я, правда, старалась завлечь его, но мы оказались слишком разные.

— Я тебе верю, Астерия. На наших деловых отношениях этот инцидент никак не скажется.

Звонок обрывается, и княжна без сил роняет на юбку руку с телефоном. У Анфисы даже плечи сникли.

— И что теперь делать? — убитым голосом спрашивает Люда.

Анфиса смотрит безучастным взглядом на то, как взмывает в небо стая голубей. Просто туча бело-сизых перьев, красных лапок и серых клювов. Ответ находится сам собой.

— Звонить бабушке.

* * *

— И чем тебе та «матерь» не угодила, Сень? — качает головой Тимофею, оглядывая серую пятиэтажную коробку. — Эта, похоже, еще даже толком не разродилась.

Мда, здание «Грома» не впечатляет, конечно, после дворцов «Света» и «Замка». Но лицей опрятный, чистенький, даже свой маленький сквер имеется — с мощеными тропинками и клумбами роз. «Гром» объявлен частной смешанной школой, то есть такой, где учатся и дворяне, и простолюдины. Но дворяне сюда не добрались. Зато полно отпрысков богатых простолюдинов — купцов и прочих предпринимателей. Так что это заведение, можно сказать, престижное — на своем уровне, конечно.

В небольшом холле меня встречает сама атаман ватаги «Желтые змеи». Симпатичная — длинные пшеничные волосы, зелёные глаза, рослая фигура. На меня смотрит настороженно, хоть и пытается улыбаться. Явно чувствует в дворяненке угрозу своему командирскому статусу.

— Арсений, добрый день, — протягивает она руку и говорит напряженно. — Я — Симона Страбыкова, возможно, твой будущий атаман.

Обращение без статусов прописано в правилах смешанных школ, но не все дворяне принимают это безболезненно. Здесь, правда, Симона обратилась даже без отчества, как положено к человеку более высокого статуса. А это уже немного неуважительно. Но я оставляю на потом чужих тараканов и пожимаю руку.

— Рад знакомству, атаман, — улыбаюсь.

Глава 25 — Гром просвещения

Симона провожает меня к кабинету тренера. Коридоры лицея пустые, разве что по дороге встречается конопатый парень с насморком.

— Симона, а это кто? — хлюпает он носом.

— Демьян, — вздыхает блондинка. — Это Арсений Игоревич Беркутов, возможно, наш будущий товарищ по ватаге. Арсений Игоревич, это Демьян Кирсов, штурмовик «Желтых змеев».

О, вот этого парнишу мне нужно задвинуть в резерв. В моей будущей ватаге он явно лишний на поле — на матчах «Змеев» разыгрывал вяло, даже толком не старался. Наверно, «по фану» играет, чтоб девчонок цеплять, либо просто ради интереса.

— Добрый день, — здороваюсь, но руку не протягиваю — она у него сомнительно липкая.

— А чего это его по отчеству, а меня нет, — возмущается Демьян, даже не взглянув в мою сторону.

— Арсений Игоревич — дворянин, — поясняет Симона.

Забавно, что наедине она обошлась одним именем, а при посторонних соблюдает приличия. Не такая уж и грубиянка, просто сразу решила поставить себя.

Услышав о моем положении, парень сразу расшаркивается, почтительно произносит:

— Ваше благородие, — почти кланяется.

— Не стоит сословных приветствий, сударь, — останавливаю. — Считай, что я уже поступил к вам. И мне здесь уже очень нравится, — улыбаюсь Симоне, от чего она растерянно хмурится.

— Ну-у, тогда я пойду, — лепечет простуженный. — Мне еще математику пересдавать, я же здесь из-за нее.

Демьяна словно ветер сдувает за угол коридора. Смотрю ему вслед. Двоечник, значит. Очков ему это в моих глаза не добавляет. Если бы только посредственно играл — это одно, но отстающему везде лентяю не место в моем Легионе…тьфу ты, ватаге.