Шрифт:
Все быстро, четко, словно ежедневно осматривал так по сотне машин.
Лишь когда днище было внимательно изучено, а машина закрыта, этот гризли вернулся к ней. С пугающей складкой между бровей, с плотно сжатыми губами и тяжёлым взглядом.
– С ласточкой... Тойотой что-то не то? – От тревоги даже пальцы перестали трястись.
– Выйди! – будто своему подчиненному, рявкнул Руслан таксисту.
– Поломка не случайная? – возможно, стоило сбавить обороты, но Вероника уже слишком завелась.
Лишь когда за водителем закрылась дверь, Бадоев соизволил повернуться к ней лицом и изобразить, что слушает.
– Моя машина...
Вероника начала опять, но договорить ей не дали.
– Сейчас возвращаемся к тебе домой, собираешь все необходимое, и я тебя забираю.
Не веря своим ушам, Пожарская прочистила горло.
– Что?! – спросила уже без стука зубов.
– Оставаться дома больше небезопасно. На работу ездить тоже временно нет необходимости. Считай, новогодние каникулы у тебя начинаются.
– Руслан Азимович, а вы не охренели?
Вероника тут же забыла, что перед ней спаситель. Отбросила в сторону чехол и одной рукой взяла Бадоева за отворот пальто.
– Я не хочу никакого отпуска. Я терпеть не могу Новый год!
За свое законное право на труд она готова была бороться с кем угодно. Хоть с генеральным, хоть с этим бессовестным маньяком.
– Как я сказал, так и будет!
Синие глаза опасно сверкнули.
– Нет! – Вероника что было силы тряхнула мерзавца.
– Да! – Он обхватил огромной лапой ее затылок. Насильно притянул к себе. И с рыком снова произнес: – Да!
Уровень бешенства Пожарской всего за одну секунду от невинной газели разогнался до разъяренной тигрицы. Кончики пальцев заныли от желания располосовать нахальное начальское лицо на британский флаг. Но тут взгляд скользнул ниже... на совершенно голую грудь под пальто. За грудиной что-то томительно сжалось. И она сама не заметила, как гад, мерзавец и подлец преодолел последние разделяющие их сантиметры.
Мужские губы впечатались в ее рот словно таран. Вероника даже ахнуть не успела, как умелый язык принялся тереться о её язык, горячее дыхание – сводить с ума, и руки – скользить по телу под шубкой. Они будто проверяли, не отморозила ли она какую-нибудь конечность.
Прибить маньяка за такую наглость хотелось. Как смел ее лапать? Кто давал право?
Все тараканы в голове хором закричали: «Не сдавайся!» Заинтересованный взгляд водителя сквозь стекло охлаждал похлеще ледяной воды. Но непослушные пальцы уже расстегнули все пуговицы на мужском пальто. Настойчивые губы душу из нее вытянули непривычно нежным поцелуем.
И снова не осталось никаких сил сказать «нет».
Глава 12. Пещера одинокого медведя
Вероника четко ощущала, что все-таки свихнулась. Говорят, сумасшедшие неспособны уловить свой сдвиг, но она чувствовала. Задницей, которую жёстко наминали горячие мужские руки. Сердцем, которое заходилось, как мотор скоростного болида. Оттаявшим носом.
Сегодня Руслан даже пах не так, как всегда. Не было ничего постороннего. Ничего, что могло бы дать повод для обиды. Только собственный аромат, немного терпкий, мужской. И запах мороза. Будто он тоже просидел час в чистом поле, считая снежинки.
Невозможно было противостоять этому запаху, рукам и собственному сердцу. Вероятно, сказывался аффект. Радость от внезапного спасения. Во всяком случае, такая теория хоть немного оправдывала позорное поведение самой Вероники.
А позорным было все. И то, как замерзшими ладонями забралась под мужское пальто. И то, как стонала, лаская пальцами все эти горячие совершенные кубики. И то, как разрешала изводить себя самой мазохистской формой петтинга на свете.
Лучше бы он ее просто трахнул. По уже опробованной методике заткнул бы рот поцелуем, а другое влажное и жаждущее местечко – своим крупнокалиберным агрегатом. Но этот скот... Это чудовище... Он сквозь одежду пальцами и злыми укусами совершал с ней такое, что даже шпильки на сапогах, наверное, накалились докрасна.
Вероника и не подозревала, что где-то в недрах Бадоевской черепной коробки живет такой извращенец. Она свято верила, что он солдафон, громила и отбойный молоток, когда дело касается ласки. Но там, на заднем сиденье машины, мир перевернулся.
Не позволяя таксисту увидеть хоть миллиметр голой кожи своей женщины, Руслан кончиками пальцев доводил его до состояния готовой к старту ракеты. Трогал те места, где все горело от желания. Хриплым шепотом угрожал расправой такими способами, о которых сама готова была умолять. И целовал...