Выдвигаю ящик кухонной тумбочки, достаю перетянутые резинкой деньги и сую в ее разжавшуюся руку.

— Забирай. И вали. Мне плохо. Отравилась вчера…

Она не протестует: жужжит молнией на сумочке, с достоинством поднимается со стула, но новая волна тошноты накатывает так мощно, что я закрываю ладонью рот и пулей вылетаю в прихожую.

Сквозь спазмы в горле и шум в ушах доносится стук захлопнувшейся двери.

Отвалившись наконец от унитаза, нахожу опору в виде кафельной стенки, упираюсь в нее лопатками и считаю синие колечки на резиновой шторке.

Несмотря на отвратительное поведение Эльвиры, я рада до эйфории.

Выходит, Тимур сейчас с Киром, упрямо идет своим путем — иначе и быть не могло.

Она не сломала его. И я, черт возьми, не сломала тоже!

С души падает камень. Слезы текут по щекам.

— Прости за безобразную сцену… — спохватившись, извиняюсь вслух и медленно встаю. — Давай лучше выберем наряд для первого рабочего дня. Есть одно прикольное платье, которое я лет сто не надевала…

***

Утро понедельника, вопреки поговорке, кажется вполне дружелюбным и добрым. Я отлично выспалась, организм не отторгает фитнес-завтрак, платье сидит идеально — выгодно подчеркивает худобу плеч и запястий, но скрывает талию, так что нет надобности втягивать пока еще плоский живот.

Стремительно занимаю пустое сиденье на задней площадке автобуса и буквально прирастаю к нему — мне предстоит еще полчаса дремать в переполненном салоне, всеми фибрами души прислушиваясь к эфиру и мечтая, что кто-то не менее проворный упадет рядом и бесцеремонно оттеснит меня к окну…

Этого не случится. Ну конечно же нет.

На последних посиделках у костра Кир и его товарищи строили планы на переезд в другой город, а я, стараясь не отсвечивать, пряталась за широким плечом Тимура и не вслушивалась в подробности разговора.

Разматываю наушники, врубаю тяжеляк и, под аккомпанемент любимой музыки, смотрю на мир в новых — ярких — деталях и красках.

«…В этом лесопарке я обязательно устрою тебе прогулку. Сначала — на коляске, потом — держась за руки. Когда подрастешь — на пару займемся бегом. Как ты на это смотришь? Я сумасшедшая мать?..»

Улыбаюсь и натыкаюсь на озадаченные лица разморенных жарой попутчиков. Может, жизнь моя и прошла мимо, но я отхватила от нее огромный кусок собственного счастья. И буду обустраивать его и оберегать.

***

Две недели отсутствия на работе кажутся вечностью.

В офисе витает дух растворимого кофе, подвальной сырости и мокрой побелки, унылые коллеги встречают меня сдержанными кивками, но в выражениях их физиономий угадывается смиренное сожаление, а в мою душу закрадывается страх. Сенсоры работают на пределе, я сразу улавливаю дух перемен и оглядываю просторное, продуваемое сквозняками помещение, но причин для беспокойства не нахожу.

На троне менеджера… восседает Олег и через весь зал плотоядно пялится на меня:

— О, Майя Станиславовна. С выходом! Вы то мне и нужны… — радушно киваю, вешаю сумку на крючок и с готовностью жду, какой работенкой с утра пораньше осчастливит меня этот мерзкий прыщ, но в его клешне надрывается корпоративный телефон, и он отмахивается:

— Потом поговорим.

Сверкнув подошвами, недорыцарь убегает, а я не обнаруживаю на своем столе ожидаемой кипы неразобранных бумаг, которая в мое отсутствие разрасталась до угрожающих размеров.

Да и Натали все еще не почтила подчиненных своим присутствием…

— Ты же не знаешь, Колесникова! Натали уволилась. Теперь Олег Иванович — менеджер отдела! — снисходительно поясняет проницательная коллега, и я в недоумении падаю на видавший виды стул. Противно жжет под ложечкой.

«…Вот как… Пришел-таки к успеху…»

Запускаю древний системник и, в ожидании указаний нового начальства, раскладываю пасьянс — в кои-то веки есть время.

За пыльным окошком висит синее-синее, беззаботное спокойное небо, тополя тянут к нему зеленые руки, я никак не включусь в рабочий процесс.

Тут чудесно пахнет побелкой.

Хочется мела, настолько сильно, что сводит челюсти — это желание сродни жажде путешественника в пустыне, и погасить его может только ключевая вода…

Едва ли Тимур до сих пор верит в меня. Зато я в него верю.

Заглушаю приступ мятной жвачкой, и намерение залезть на стремянку с целью облизать потолок отпадает само собой.

***

Недорыцарь является ближе к обеду, энергичной походкой биг-босса пересекает офис, но спотыкается о рваный линолеум и, неловко отклячив обтянутый брюками зад, с трудом удерживает равновесие.