В этот раз все оказалось иначе. Незнакомка пропускала мимо ушей все грубости, закрывала глаза на неуклюжее поведение за столом и надменное фырканье Венсана, и с неподдельным интересом слушала рассуждения о превосходстве марса в трансмутации железа. И даже вставляла комментарии — судя по изогнутой брови принца крови — комментарии были к месту, что его удивило и заинтересовало. Он даже указал на это Ксюше:

— Именно об этом мы сегодня, так долго, — подчеркнул он, — говорили. В конце я ждал подобного вывода, но так и не услышал, — он сокрушенно покачал головой, и Ксюша покраснела.

Темноволосая соперница едва заметно, но отчетливо-победно улыбнулась уголками губ, даже не удостоив Ксюшу взглядом.

— Ах, это ведь столь простые вещи, — изящно взмахнула она рукой, воздев очи. — Это все от того, что за пределами Франции столь убогое образование. Знаете ли дорогой Венсан, — она положила костлявую ручку на его запястье, и Ксюшу бросило в жар, — ведь именно из-за таких вещей Сорбонна переполнена. Такими, — она едва кивнула в сторону Ксюши, так, что лишь внимательный наблюдатель, например, сама Ксюша, мог заметить, а обычный — например, Венсан, не увидеть, — такими безграмотными, уродливыми тупицами.

Венсан размеренно кивнул, не замечая, что соглашается с оскорблением собственного адепта. Ксюша такого терпеть не собиралась. Она схватила серебряное блюдо с остатками мяса, намеренная швырнуть его в лицо неприятной девушки, но почувствовала, как на плечо опустилась твердая рука.

Шателен Жоффруа, прославленный своими появлениями из неоткуда, но всегда вовремя, с твердой вежливостью, спросил, не желает ли восточная принцесса Ксения еще вина. Виночерпий, который это вино и должен был подливать, оказался беспощадно отодвинут шателеном. Мужчине оставалось беспомощно глазеть на Ксюшин бокал, всячески показывая, что он и сам подольет, только пустите.

Ксюша почти что закричала, что желает она не вина, а жестокой расправы. И немедленно, пожалуйста. Никакой мести, которую подают холодной, только свежайшие дамские разборки — мужчинам просьба не мешать. Но взгляд шателена словно окатил девушку ледяной водой:

— Это недостойно прекрасной дамы, — твердо, хотя и еле слышно, одними губами произнес он.

“Сам ты недостоин”, - мысленно ответила Ксюша, но нападать на соперницу раздумала. Не поддаваться же на ее провокации.

Та, тем, временем, продолжала водить острым коготком по запястью Венсана, нашептывая ему что-то, едва различимое, томным, глубоким бархатным голосом. Венсан почти не слушал, но и руку не убирал, и возмущение Ксюше вновь начало нарастать.

Двери в обеденный зал распахнулись, но даже это не нарушило напряжения. Обе женщины лишь медленно обернулись в сторону нового гостя.

— Франсуа, — приятным голосом поприветствовал лучшего друга Венсан, и, чуть привстав, дружеским жестом пригласил присоединиться. Легкое движение заставило цепкую ручку темноволосой дамочки соскользнуть на стол, ударив острыми коготками по дереву. Ксюша могла поклясться, что там останутся теперь следы — царапины. Дамочка сверкнула зелеными глазами и с неприязнью поджала губы, провожая неестественно веселого инквизитора Франсуа взглядом.

Тот будто бы и не замечал повисшего в воздухе напряжения. Преувеличенно медленно, широко улыбаясь, он прошествовал к своему месту за столом. Полы белоснежной мантии легко прошелестели, будто накрахмаленные, когда Франсуа прошел мимо Ксюши. Венсан наблюдал за этим с легким удивлением и похоже только сейчас начал понимать, что происходит. Он перевел взгляд с Ксюши на “невесту” и обратно. Девушки делали вид, что друг друга вовсе не замечают. Ксюша предпочитала смотреть куда угодно: на стену, гобелен, Венсана, Жоффруа, Франсуа, смущенного сверх меры виночерпия, слугу, стремившегося слиться с обстановкой — но только не на девушку, напротив. “Ах, неужели здесь кто-то может быть”, - читалась в ее взгляде каждый раз, когда он скользил со стены на Венсана, избегая темноволосую гарпию.

Шателен откашлялся, привлекая внимание и произнес:

— Великий инквизитор, Франсуа де Монмаранси, рад представить прекрасную даму де Дре, деву Адель герцогства Бретань.

Жоффруа выпалил все предложение на одном дыхании, без запинки, проглатывая буквы на французский манер. Франсуа несомненно понял все, что сказал шателен, но Ксюша уже второй раз не разобрала полного имени гостьи. Прекрасная дама Адель, герцогство Бретань, но что же еще? В первый раз она не переспрашивала, посчитав, что дамочка уберется восвояси, как только поужинает. И она ошиблась. Страсти накалялись, мадам похоже приросла к столу и исчезать в ближайшее время не рассчитывала. Волей не волей придется узнать полное имя, не Адель же ее называть, когда в темном коридоре подножку подставишь. “Адель, простите, не заметила вас” — подружки прямо. А они совсем не подружки. Вот вообще. Здесь надо длинно и чванливо перечислять все регалии: Адель такая, оттуда-то, отсюда-то, пошла ты туда-то.

Там было “р” и толи “б”, толи “в”. Очень знакомое слово, но девушка не могла вспомнить откуда знает его. И что оно вообще значит. “Наверняка читала где-то про такой знатный дом”, - подумала она.

Ксюша не расслышала паузы между именем дома “де Дре” и следующим “дева Адель”, впрочем, в понимании шателена ее там ставить необходимости не было. А дальше Ксюша перепутала некоторые из букв, так похожие для русского уха. Получилось Бьевра — Ксюша действительно слышала это слово — имя притока Сены, протекавшего в Средневековье через Париж. А во время Ксюши, убранного под землю, как источавшего ужасный запах.