Я громко затопал ботинками и ругнулся — мол, проклятый дождь. А потом зашел на кухню. Картина маслом: три девицы под окном пили кофе с коньяком! Симпатичные дамы, что тут скажешь? В Беларуси вообще мало несимпатичных, будь они хоть польки, хоть латышки, хоть еврейки. Про полесских русалок и говорить нечего… Но с Тасей им не тягаться. Дело ведь не только во внешних данных, верно?

— Приятного аппетита, дамы! Какие новости? Есть ли жизнь на Марсе?

Дамы смотрели на меня как на идиота.

— Какой Марс, Гера?

— А-а-а-а, никакой… Не одолжите пару ложек кофе?

Вот потому они рядом с Таисией и не пляшут. С ней бы мы после захода о Марсе тут же начали обсуждать каналы, ледяные шапки, ракетостроение, "Аэлиту", "Принцессу Марса" и "Войну Миров", Гагарина, Титова, Климука и Ковалёнка. А с этих что взять? Разве что — кофе…

Я варил кофе, дамочки обсуждали какой-то индийский фильм, который шел в кино, модные прически и совсем чужих мужиков, до которых мне дела не было.

— Белозор! — вдруг сказала Езерская. — Последний звонок на носу, сделаешь опрос с десятиклассниками? Про надежды и мечты на светлое завтра?

— Так места же нет?

— На опрос — найдем, главное, ты ребят и девчат посимпатичнее найди. Четыре-пять человек, ладно?

— Так я прямо сейчас тогда и пойду. Вот фотоаппарат возьму — и догуляю до четвертой школы. Поймаю кого-то после уроков.

— Ну хочешь — иди сейчас… Трудоголик.

Да-а-а, трудоголик. Это вы все тут бездельники. Но вслух этого не сказал — я ведь хороший, воспитанный мальчик, который каждое утро делает зарядку… Ладно, не утро, а вечер, и не зарядку, а тренировку со штангой и гантелями. Но всё равно — Джимми Хокинс бы одобрил.

* * *

Что меня поразило в нынешних школьниках — они действительно были уверены в своем будущем. У них не возникало вопросов — что будет дальше? Спокойствие за завтрашний день наделяло их рассудительностью, возможностью планировать, строить свою жизнь! Им не нужно было держать нос по ветру и думать, какая профессия на рынке труда нынче более востребована? Престижна — да. Нравится — конечно. Родители посоветовали — тоже аргумент. Но что бы ни выбрал себе выпускник — он точно знал, что страна о нем позаботится! Работа, жилье, зарплата, возможность отдохнуть в санатории и съездить на море — будь ты учителем, водителем или строителем.

Безработица? Какая безработица? В Дубровице чуть ли не на каждом столбу, на каждой проходной любого предприятия висели громадные объявления о том, что на такой и такой завод, в организацию, контору требуются специалисты — список прилагается. Нефтяники, металлурги, деревообработчики, воспитатели, медики — нужны были все!

В нашем районном городишке имелся ветеринарный техникум, педучилище, ПТУ завода "РИТМ" (там электронику для ракет собирали), и еще одно ПТУ — в Озерщине, аграрно-технической направленности, там учили на сварщиков, трактористов, автослесарей и Бог знает на кого еще. Всё — бесплатно и с гарантированным трудоустройством. Большая часть из них сохранилась и функционировала в двадцать первом веке, мимикрировав под колледжи и лицеи, но бешеным спросом они не пользовались, считаясь заведениями второсортными, среднего уровня.

А вот местные ребята вовсе не стеснялись признаться — хочу быть сварщиком, потом по вербовке — на великие стройки Севера, или — на БАМ, или еще куда… Нет, и амбиций тут хватало — одна симпатичная смугленькая девочка-выпускница, стройная, с мечтательным выражением лица, вдруг призналась:

— Попробую поступать в Московский Государственный университет имени Ломоносова.

— Достойно! — сказал я, пряча внутреннюю улыбку. — А на какой факультет?

— Психология.

— Отлично! У вас всё обязательно получится, я вам обещаю.

Девочка-девушка как-то по-доброму улыбнулась и кивнула. Она точно поступит, я и вправду это знал. И девочку эту знал лучше, чем кого угодно в мире. Она умела и любила учиться, шла на золотую медаль и вообще — именно там, в Москве, через три года встретила моего отца, и вышла за него замуж, и дождалась из армии и вместе они колесили по всему Союзу и приехали сюда, чтобы родился я, грешный. Но это — лирика. Факт был в том, что из Дубровицы обычная девчушка поступила в МГУ, без репетиторов, протекции, блата, взяток и всего такого прочего.

Мне дорогого стоило не ляпнуть что-нибудь еще — ужас перед эффектом бабочки и катастрофой пространственно-временного континуума превозмог призрачный шанс как-то улучшить жизнь мамы с папой или бабушки с дедушкой. Я и раньше старался держаться от них подальше, но теперь вот — судьба свела… Поэтому нужно было быть осторожным. А ну, как мои родители не встретятся и не полюбят друг друга — и меня тутошнего разорвет на много маленьких медвежат?

Пока шел от четвертой школы, к берегу реки Днепр — меня малость потряхивало. Ну да, пообщаться с семнадцатилетней мамулей — стресс неслабый! Интересно, что ее матушка скажет, когда увидит дочу в газете? Бабушка у меня была ого-го! Заря коммунизма!