— Не думаю, что мы успеем съездить в отель и вернуться обратно.

— Что значит — вернуться? — удивлено вскинула брови. — Зачем?

— Вас осмотрит специалист, который займется лицом, — разъяснял юноша. — И случится это в два пополудни. Вечером я препровожу вас обратно в отель, а уже утром мы вернемся в клинику. Сутки вы проведете в палате под наблюдением нашего персонала, а на послезавтра вам назначена процедура.

Мстислава слушала замысловатую тираду Давида. Отметила про себя, что он ни разу не употребил ни слова «хирург», ни понятия «операция». Изъяснялся так, словно ей предстояла обычная косметическая чистка-пилинг. Подумала, что вполне возможно в этом есть смысл. Зачем пугать и держать в еще большем напряжении «гостей» клиники, решившихся на операцию?

Как и вчера, Давид сопроводил Звездинскую в номер.

Мстислава не хотела оставаться одна. Её не покидало чувство тревожности. Как ни крути, а это была первая операция в жизни бывшей балерины, отличавшейся на удивление крепким здоровьем.

— Вы поужинаете со мной? — задала вопрос сопровождающему, глядя куда-то мимо его лица. Добавила, увидев, как замялся мужчина: — Я приглашаю и оплачу счет в ресторане.

— С удовольствием! — озарил номер ослепительной улыбкой Давид.

Есть Мстиславе не хотелось.

Она ковыряла вилкой в салате, словно выискивая в нем какой-то ингредиент, упрятанный поваром под горкой всевозможной зелени, и наблюдала за тем, как Давид с удовольствием поглощает хорошо прожаренное мясо, запивая его красным вином. Сама Звездинская тоже с удовольствием попробовала бы дорогое вино, но Давид, видя, как сомелье собирается наполнить её бокал, сделал упреждающий жест.

«Ну да», — подумала Мстислава, — «ни тебе выпить, ни закурить. Интересно, какие ограничения на меня еще возложат?» — усмехнулась внезапно пришедшей в голову мысли.

Наконец, сотрапезники закончили ужин. Мстислава отодвинула тарелку с почти нетронутым салатом и пустой бокал из-под сока. Внимательно изучив счет, вложила в папку необходимое количество купюр.

Встала, не дожидаясь пока Давид ей поможет, не оборачиваясь и не говоря ни слова, направилась к выходу из ресторана. Она знала, чувствовала, что сопровождающий следует за нею.

Войдя в номер, сделала несколько шагов. Остановилась в середине комнаты. Обернулась. Насмешливо посмотрела на Давида:

— Раздевайся! — усмехнулась, увидев тень сомнения в глазах мужчины: — Я что-то непонятно говорю?

— Все понятно, — Давид стянул через голову рубашку-поло.

Звездинская проснулась от того, что кто-то коснулся рукой её обнаженного плеча:

— Просыпайтесь, госпожа Звездинская, — полностью одетый Давид стоял рядом с кроватью. — Вас ждут в клинике к восьми часам утра. Накладывать макияж не обязательно.

«Тебя забыла спросить!» — вспыхнула Мстя, совсем уж было собравшаяся поставить на место зарвавшегося юнца. Но, вспомнив ночь, проведенную в его объятиях, хамить передумала, а только промурлыкала: — Я быстро, — и скрылась за дверью ванной комнаты.

Через четверть часа с водными процедурами было покончено. Одевание тоже не отняло много времени.

— Я готова, — радостно сообщила Звездинская. — Можем ехать.

— Нам нужно уладить небольшую формальность, — Давид не спешил распахивать дверь перед подопечной. — Я могу вписать сумму в ваш общий счет, но было бы предпочтительнее, если бы вы оплатили экскурсию, — едва заметно ухмыльнулся, — отдельно.

— Какую экскурсию, — растерялась Мстислава не покидавшая отель.

— Сегодняшнюю, — улыбка на лице Давида с каждой секундой становилась все шире. — Ночную. Приватную!

— Ах ты мразь! — Мстя больше не собиралась миндальничать с этим жиголо.

— Не нужно нервничать, — успокаивал юноша. — Если у вас туго с наличными, я включу экскурсионное обслуживание в общий счет.

Звездинская представила, как будет выглядеть в глазах пусть и незнакомых служащих клиники. Нет! Она не могла себе позволить, чтобы у кого-то даже зародилась мысль о том, что ей приходится платить за секс! Рявкнула, желая испепелить взглядом этого «выкреста»:

— Сколько?!

— Пятьсот, если в долларах, — ответил, словно предъявлял счет за перевозку мебели. — Если хотите, сейчас пересчитаю по курсу в шекели.

Мстислава вынула из портмоне три сотенные купюры. Бросила на пол под ноги юноши:

— На больше не натрахал! — добавила, вспомнив, что находится в Израиле: — Если хочешь, подавай в суд на недоплату! — и вылетела, не оборачиваясь, из номера.

Давид поднял с пола деньги, аккуратно положил купюры в портмоне, пробормотал себе под нос:

— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — и покинул номер вслед за Мстиславой.

Ровно через полчаса Звездинская выходила из авто у центрального входа в клинику. Прошипела, не глядя на своего одноразового оплаченного любовника: