Тимур остановился перед дверью в тупике коридора:

— Мы останемся здесь. На сутки — точно. А если тебе понравится это помещение, если не будешь чувствовать себя неловко, тогда и перебираться никуда не придётся, — толкнул дверь и вошел в комнату.

Людмила, как когда-то до неё Леночка, оглядывалась по сторонам. Рассматривала блеклый ковёр на полу, тяжелые наглухо задёрнутые шторы, огромный, разделенный на равные прямоугольники непонятный экран во всю стену, идеально чистый письменный стол напротив. Зацепилась взглядом за едва заметную дверь в левом углу.

— Это мой кабинет, — Тимур, не оглядываясь, шагал к двери. Остановился перед нею: — Здесь — моя спальня, — обернулся. — Войдём?

— Конечно, — улыбнулась.

Спальня Халфина оказалась именно такой, какой и должна быть спальня одинокого, небедного, немолодого мужчины. По крайней мере, так подумалось Людмиле, увидевшей стоявшую в центре небольшой, в сравнении с остальными, комнаты огромную кровать. Черное шелковое покрывало с золотым орнаментом по периметру. Такие же черные огромные подушки в изголовье. И знакомую коробку с платьем.

— Иди ко мне, — Тимур одним движением сбросил коробку на пол. Сдернул покрывало, под которым обнаружилась ничем не отличающаяся от него простыня. Обернулся. Протянул руки. Не в силах противостоять призывному жесту, Милочка шагнула навстречу, но пролепетала:

— А как же девочки?

Ни о ком ни думать, ни беспокоиться Халфин не собирался. Он быстро расстегивал пуговки на летнем платье любовницы. Пробормотал ставшим хриплым голосом:

— Они уже большие, — и увлёк следом за собой Людмилу в холодный шелк постели.

— Нам нужно спуститься и нарыть стол, — Тимур попытался вернуться в реальность из сладкого плена страсти. — Хотя я, если честно, не покидал бы постель как минимум сутки.

— Я тоже, — счастливо улыбнулась Людмила. — Но нужно покормить детей. Мы даже чаю не успели выпить после возвращения из галереи.

— Расскажешь потом, — Тимур уже встал и быстро пошел к еще одной двери, на которую Милочка не успела обратить внимания. Послышался шум струй воды включенного душа.

«Почему бы нам не принять душ вместе?» — подумала Людмила и открыла матовую дверцу кабинки.

Совместное купание оказалось более продолжительным, чем, если бы пара принимала душ по отдельности, но через четверть часа, довольные друг другом и умиротворенные любовники снова были в спальне.

— Надень платье, — попросил Тимур. — Оно словно создано для тебя.

— А как же — накрыть стол? — попробовала воспротивиться Милочка. — Не испачкать бы.

— Нам нужно только поставить блюда! — рассмеялся в ответ на опасения Халфин. — Все уже готово.

Людмила смотрела на своего любовника и не могла им не залюбоваться. Белая рубашка с коротким рукавом, заправленная в черные узкие брюки подчеркивала смуглое лицо и открывала сильные мускулистые руки. Ремень из крокодиловой кожи опоясывал талию. Часы на ремешке, точно таком же, как и пояс, были единственным украшением. Гармоничное сложение, взгляд уверенного в себе мужчины вполне компенсировали невысокий рост Тимура.

«За что мне все вот это?» — думала Людмила, надевая тонкое белье. — «Почему я? Что он во мне увидел? Почему выбрал меня, а не какую-то из молодых красавиц, которые, я уверена, вьются вокруг?»

К счастью, долго копаться в глубинах сознания и искать ответы на вопросы Милочке не пришлось. Тимур ловко застегнул молнию на платье. Хлопнул себя ладонью по лбу. Воскликнул:

— Туфли! Как же я мог забыть?! И что теперь делать?

Людмиле показалось на мгновение, что её державший все под контролем любовник растерялся.

— Ничего не делать, — села на край кровати, удивившись, что в спальне нет ни одного кресла или стула. — С римлянками тоже будет очень не плохо! — начала перекрещивать вокруг щиколотки тонкие ремешки босоножек, купленных совсем недавно.

— Позволь, я помогу, — Тимур прикоснулся к подножию кровати и неуловимым движением достал откуда-то небольшую скамеечку. Такую же шелковую и черную, как все в этой спальне.

Сел рядом и начал зашнуровывать второй босоножек.

— Я сама, — Милочка отвела в сторону начавшую подрагивать руку любовника. — Иначе мы не выберемся из этой спальни.

— Мы думали, что вы никогда не придёте! — Леночка пыталась капризничать, но у неё ничего не получалось. Она, удивленно распахнув глаза, смотрела на отца и Милочку, спускавшихся по лестнице. Охнула: — Блин, какие же вы красивые.