Быстро загрузив посуду в предназначенную для мойки машину, пожелав друг другу спокойной ночи, все, кто сегодня находился в доме Тимура, разошлись по комнатам.

Диана и Леночка пренебрегли водными процедурами и, раздевшись, тут же нырнули в постель.

Леночка, увидев, что зеленая мигающая точка в углу комнаты переменила цвет на красный, решила блеснуть познаниями:

— Ночью работает только датчик движения.

— Значит, днем велось наблюдение за всем, что происходило в комнате? — полюбопытствовала Диана.

— Так нужно, — придала голосу строгость подруга. Тотчас весело рассмеялась: — да и что нам с тобой прятать, верно?

— В принципе — да, — согласилась Диана. — Но как-то все вот это странно и непривычно, — задумалась: — Нужно завтра спросить у Тимура Айдаровича зачем это нужно.

— Ага, спроси, — голос Леночки становился все тише. Стало понятно, что еще несколько секунд, и она уснет. — Если он тебе ответит — поделишься инфой, — хихикнула и упала в объятия Морфея.

Поворочавшись немного, поразмышляв над странностями этого дома, да и самого отца подружки, уснула Диана.

Милочка и Тимур снова оказались в кабинете Халфина.

Они не торопились уединиться в спальне, и у каждого была для этого своя причина.

— Что это? — Людмила указала на панель.

— Экраны видеонаблюдения, — поморщился Тимур. — Но ты можешь ни о чем не беспокоиться. Я могу отключить любой датчик, не выходя из кабинета. Да и потом — сегодня, кроме нас, в доме никого нет.

— А завтра? — продолжала расспрашивать Милочка.

— Завтра вернутся те, кому здесь положено быть, — Тимур считал, что дал исчерпывающий ответ.

Он подошел к столу, сел в кресло. Произвел непонятные и незаметные для Милочки манипуляции, в результате которых поднялась и отъехала назад середина столешницы. Левая и правая боковушки стола тоже раздвинулись в разные стороны.

— Подойди, — позвал Тимур. Указал на невесть откуда появившийся выдвижной стул без спинки. — Сядь рядом.

Милочка последовала приглашению и во все глаза уставилась на аппаратуру, до этого момента спрятанную в недрах, на первый взгляд, обычного письменного стола. Спрашивать Халфина о том, что это и для каких целей, она не стала. Захочет — скажет сам. Нет — отделается дежурной ни о чем не говорящей фразой. Как сегодня во время беседы с Дианой.

— Так, посмотрим, что тут у нас, — пальцы Тимура быстро набирали какой-то текст на одной из трех клавиатур, расположенных на столе. Экран монитора в это время по-прежнему оставался пепельно-серым. При этом Тимур бормотал едва слышно:

— Так. Маковский. Забыл, который из них? Константин или Владимир? Думаю, Константин, — пальцы Халфина продолжали все так же порхать над клавиатурой. На экране замелькали какие-то картинки, не давая возможности сосредоточиться ни на одной из них.

— Так-так, — продолжал беседовать с кем-то Тимур. — Угу-угу, — наконец, нажал еще одну кнопку. Ткнул пальцем в монитор. Обратился в Людмиле: — Посмотри. Она?

— Да, — растерялась Милочка, — как ты догадался?

— Я предположил, — казалось, Халфин всецело погрузился в свои мысли. — Боюсь тебя разочаровать, но в вашем музее хранится не оригинал полотна. В самом лучшем случае — копия.

— Почему ты так решил? — Людмила не собиралась сходу признать, что известный на всю страну музей заполнен копиями великих мастеров.

— Потому что я видел оригинал. И знаю, где он находится.

— Так скажи мне! — Милочка вздрогнула от нетерпения.

— Скажу, — кивнул Халфин. — Но перед этим мне нужно кое-что сделать. Обождешь пару минут?

— А у меня есть выбор? — пожала плечами Милочка.

Людмила не отводила взгляд от монитора, на котором все так же мелькали загружаемые неизвестные ей программы. В открывающиеся окна вставлялась картинка с изображением все того же портрета барышни-боярышни. Казалось, что Халфин видоизменяет, осовременивает портрет девушки. Вначале с её головы исчез кокошник. Убранные под него волосы о цвете которых, как и о прическе, приходилось только догадываться, преобразились в короткую современную стрижку. А потом лицо девушки начало неуловимо взрослеть, а затем и стареть.

Милочка охнула, прикрыв рот ладошкой. С экрана на неё смотрела женщина, с которой она провела три недели на вилле в Нормандии.

— Мадам Марта? — все еще сомневалась Людмила.

— Да, — кивнул Тимур. — Именно в её квартире я и видел картину, о которой вы говорили сегодня за ужином. Но, если честно, раньше мне и в голову не пришло сопоставить изображение с лицом Дианы. Ровно до той поры, пока вы не заговорили о барышне-боярышне.

— А почему ты решил, что у неё, Марты, подлинник?